Было в одном городе: был дьякон и был псаломщик. Священник помер, псаломщик сделался дьяконом, потом священником. А нужно было, чтобы священник женатый был, псаломщик и женился. Четыре года жил с женой и не было детей. На пятый год она забеременела, он стал ее ругать, что она от другого забеременела, житья ей не давал. Куда ей деваться? К отцу, к матери и глаз нельзя казать: раньше ведь не то, что теперь было, отец с матерью мужа приказывали слушаться. Надумала: «Пойду куда глаза глядят, зайду в темный лес, попаду, может, на зверя, зверь
И пошла. Идет по тайге, голодная, ест только дикие фрукты или зайца пропащего. Найдет и съест.
Приходит ей последнее время, рожать надо. Что делать? Набрала бересты да веточек всяких, сделала юрту — там и родила. Родился у нее сын, назвала она его Алеша Попович, как попов сын. Завернула она сынка в фартук, приодела. Смотрит, а он как тесто на опаре растет. Через двое суток стал разговаривать с ней. Стала она ему рассказывать все, как люди живут да как она жила. Слушает он ее хорошенько и все понимает.
Прошло трое суток, пошел он познакомиться около своей юрты. Отошел он раз подальше, а на него бежит серый волк, зубы
Она умела, видела, как дома делали, показала ему. Он сорвал шкуру, вытащил мясо и бросил его недалеко.
Приходят два медведя на мясо, тянут мясо друг к другу, дерутся. Увидала мать медведей, испужалась: «Съедят нас, Алеша, медведи!» — «Я им, мама, разделю мясо, они драться не будут!»
Разорвал мясо на две части, бросил тому и другому и пошел в юрту. Медведи тоже пошли за ним, ласкаются, идут. Он в юрту, и они за ним. Мать испугалась, прячется за Алешу. Стали медведи вместе с ними жить; один с матерью остался, другой с Алешей ходит.
Стал Алеша дальше ходить. Выходит раз он на полянку: вспомнил, как мать говорила, что есть чисто место, не все лес. Увидел тропинку, пошел по ней. Вдруг поднялся стук, топот. Видит: бегут дикие кони на водопой. Кони увидали Алешу с медведем, испугались, убежали.
Пришел домой, рассказал матери. Тогда мать обсказала ему, что это кони и на них ездят. Неохота ему пешком ходить, сплел себе аркан, так сажен тридцать, пошел в лес, там стоял громадный дуб; залез на дуб, слышит топот, бегут кони. Бросил он с дуба аркан, попал на заднего. Конь вырывается, бьется; как дернул, тряхнул его Алеша Попович за гриву, чуть не упал конь, потом встал как вкопанный.
Приехал Алеша на коне к матери. «Не буду,— говорит,— пешком ходить, ездить буду!» Мать удивилась, говорит ему: «Надо уздечку с седлом сделать!»
Показала она, как нужно сделать, он сделал. Одел уздечку, оседлал коня, сел и поехал.
Выехал на чистое место. Едет. А кругом цветы разные цветут, хорошо так. «Надо нам сюда переехать жить», думает он. Видит, постройка стоит, всего только один дом. Привязал коня, вошел в дом. Видит, на столе собрано. Обсмотрел комнаты, понравилось ему. Испробовал кушанья — тоже понравились. Налил вина — не понравилось; видит папиросы, вспомнил, как мать говорила, закурил — не понравилось. В углу стоит тросточка, повернул тросточку, стукнул — выскочил Ивашка красная рубашка. «Что прикажете сделать?» — «Покажи мне, что есть на свете!»
Показал ему Ивашка красная рубашка все, что есть на свете. Стукнул тросточкой в пол, опять выскочил Ивашка красная рубашка. «Что прикажете?» — «Прекратитесь».
Ничего не стало. «Поеду, позову сюда мать». Садится на коня, выскочил Ивашка красная рубашка, показал ему, где новые седло и уздечка. Кон£ совсем стал другой.
Не успел уехать, приезжает богатырь: «Это что за невежа?» — «Не невежа, а Алеша Попович!»
Рассердился богатырь, бросился с кулаками на Алешу Поповича, а Алеша выбросил его за окошко — убил. Сел на коня, чтобы поехать за матерью, приезжает другой богатырь. «Это что за невежа?»«Не невежа, а Алеша Попович!»
Осердился богатырь, бросился на Алешу, но тот как хватил его об землю, и пар вон. Поглядел он на убитого, и жалко ему стало: как бы это так сделать, чтобы не убивать до смерти? Тут приехал еще богатырь. «Это что за невежа к нам приехал?» — «Не невежа, а Алеша Поповиче.
Взял Алеша его в охапку и потащил в комнату, а там на стене большая сума висела; он эту суму открыл, засунул туда богатыря, запер сумку и на стену повесил; комнату замкнул, ключ в окно бросил.
Выехал, оглянулся, нет больше никого. Едет домой. Мать его даже не узнала, думала — охотник какой. А дома у него оба медведя пропали. «Оставляйте, мамаша, это место, поедем, я жизнь хорошую нашел».
Подъезжают. Дом хороший, мать и думает: «Наверное, разбойники живут». Зашли в дом. Алеша стукнул тросточкой, выскочил Ивашка красная рубашка. «Что прикажете?» — «Покажи, как мне показывал».
Показывает им Ивашка все. Потом стали закусывать, мать выпила и даже заплясала. Смотрит Алеша на мать.
«Ай да мамаша, она вон еще как плясать умеет! Здесь веселее, мама!» — «Боюсь, разбойники здесь».— «Никого нет, мамаша, не бойся! А я поеду, посмотрю, нет ли кого».
Осталась мать одна, стала ходить по дому да все осматривать, подходит к той комнате, что Алеша на ключ запер. Захотелось ей открыть комнату, стала ключи подбирать — не подходят. Вспомнила она тогда про Ивашку: «Может, он мне чем поможет?» Стукнула тросточкой — выскочил Ивашка красная рубашка: «Что прикажете сделать?» — «Принеси ключ».— «Это Алеша Попович запер комнату и ключ в сад закинул, я сейчас принесу!»
Отомкнула комнату. Смотрит, на стене большая сума висит. Потрогала — тяжелая. Чрез силушку сняла, кое-как расстегнула — выходит человек, видный такой. Вот понравился ей богатырь, пошли они разговаривать, как бы им Алешу истребить. Посоветовал он ей: «Захворайте будто бы и скажите Алеше: в таком-то месте есть сад, в саду золотые яблоки, поем и оздоровлюсь — там волшебники, они его кончат».
Заперла она снова комнату, сама легла, стонет.
Приехал Алеша, слышит стон, бежит к матери: «Что с вами, маменька?» — «Ох, Аяеша Попович, плохо! Однако не поправлюсь. Вот есть только в одном месте сад, в нем яблоки растут, достань мне этих яблок, я поем и выздоров-лю».— «Для вас, маменька, хоть с другого света достану!»
Сел на коня и поехал.
Едет много ли, мало ли, видит: стоит двенадцать верховых. «Далече ли едешь?» — «Еду в такой-то сад».— «Не езди, Алеша Попович, мы уже двенадцать лет едем туда — ни взад, ни вперед».
Он и разговаривать не стал, поехал дальше.
Подъезжает к саду. Кругом сада крепость стоит и струны натянуты. Разогнал коня Алеша Попович, конь перескочил и струны ногой задел. Струны запели, загудели, львы на цепях заходили-зарычали. Нарвал Алеша Попович полные карманы яблок и в запазуху набрал и пошел, да ногой о какую-то плиту задел. Видит — дыра. Спустился в дыру, там коридор и лампочка чуть горит. Привернул лампочку — стало светлее: видит — направо дверь; отворил, а там сидит красавица, вытирает щеки платком. «Отойди,— говорит красавица,— все равцо я не согласна идти!» — «Вы в своем разуме али нет? Вот у меня крест, ежели вы думаете что-нибудь»,— показал ей крест.
Она успокоилась и спрашивает: «Кто вы?» — «Вот я кто, так и так — Алеша Попович».— «Выезжайте отсюда, а то скоро богатырь прилетит».— «Не затем я приехал, чтобы убежать, собирайся и ты!»
Расспросил он ее, откуда она, она рассказала. Сел он на коня и ее на правое колено посадил. Конь ни с места, говорит: «Не ты мне в тяжесть, Алеша Попович, и не царевна, а яблоки: каждое яблоко двадцать пудов весит».
Повыбросил Алеша яблоки из-за пазухи, а в кармане оставил. Уперся конь всеми четырьмя ногами и перескочил стену. Кругом зашумело-загудело.
Отъехали немного, конь говорит: «Раскидывай шатер — летит неприятель».
Вдруг зашло облако, поднялась буря, погода. Спускается богатырь и смеется: «Эх, Алеша Попович, не здесь бы тебе быть, а с красными девчонками в саду забавляться. За яблоки тебе прощаю, отдай мне эту невесту!»— «Нет, не затем я приехал, чтоб отдавать, а затем, чтоб взять!»
Хватил Алеша Попович — богатырь и ноги протянул.
Поехали. Отъехали немного, конь опять говорит: «Раскидывай шатер — летит неприятель!»
Вдруг зашло облако, поднялась буря, погода. Спускается богатырь и смеется: «Эх, Алеша Попович, не здесь бы тебе быть, а с красными девчонками в саду забавляться. Ты взял яблоки — яблоки я тебе прощаю, ты убил брата — и брата прощаю, отдай мне эту невесту!» — «Не с тем я приехал, чтоб отдать, а затем, чтоб взять».
Стали бороться. Потруднее пришлось Алеше Поповичу, но и этот ноги протянул.
Поехали дальше. Конь и говорит: «Эх, Алеша Попович, это еще не все, главный враг впереди; ты вот как сделай: дай свой платок красавице, когда пойдет кровь из твоих уст, она вытрет пусть ее платочком».
Только сказал — вдруг зашло облако, поднялась буря, погода, спускается богатырь, смеется: «Эх, Алеша Попович, не здесь бы тебе быть, ас красными девками в саду забавляться. За яблоки я тебе прощаю, ты убил моих братьев — и братьев прощаю, и их прощаю, все тебе прощаю, отдай мне только эту невесту!» — «-Эх, не затем я приехал, чтоб отдать, а затем, чтоб взять!»
Стали бороться. Трудно Алеше Поповичу пришлось, до колен вбил Алешу Поповича богатырь в землю, а крови нет, до пояса в землю ушел Алеша — крови нет, до плеч ушел — кровь из уст пошла. Схватила красавица платочек, обтерла кровь Алеше. Конь оторвался от уздечки, забил четырьмя ногами богатыря. Алеша вылез из земли, ударил, сбил богатыря с ног. «Будь моим старшим братом,— говорит богатырь.— Освободи двенадцать рыцарей!»
Только сказал, скачут рыцари к нему. Ударил богатыря Алеша и убил.
Посадил Алеща красавицу на право колено и повез. Довез он ее до царства, где правил ее отец; зовет царевна его к себе. «Побываю потом, сейчас некогда — мать больная лежит, яблоки дожидается».
Оставил царевну, едет домой. Подъезжает, увидела мать с богатырем его из окошка. Богатырь дал ей толстую и тонкую проволоку, говорит: «Обвей его толстой проволокой, а порвет — тонкой обмотай».
Запихала богатыря мать в суму и повесила, а сама легла, хворой притворилась. «Ну, как, маменька?» — «Ох, сынок, совсем умирать собралась, думала — не приедешь ты к смерти!»
Он дал ей яблоки, она будто ест их и грудь трет, и оздоровела. Ласкаться к сыну стала, заигрывает с ним: «Давай я тебе руки проволокой свяжу — разорвешь ли?» — «Ну, что вы, маменька, шалите, я и так пристал!»
Упросила все ж таки, стянула толстой проволокой: «Ну, потянись!»
Потянулся Алеша, проволока лопнула. «Давай я тебе другой опутаю».— «Ах, маменька, я пристал с дороги, не до шалостей мне!» Ну, все-таки упросила, опутала тонкой проволокой: «Потянись!»
Потянулся он, проволока в тело врезалась, осердился, потянулся изо всей силы — проволока до кости врезалась. Выпустила мать богатыря, хотел богатырь ему голову снести, Алеша Попович и говорит: «Что хочешь делай надо мной, только не убивай до смерти! Я же тебя живым оставил!»
Взял богатырь вилку со стола, выколол Алеше Поповичу глаза и выкинул их за окошко, конь подхватил глаза и ускакал.
Вытолкнули Алешу из дому, идет он лесом, спотыкается, о деревья лбом стукается. Вышел Алеша на дорогу и сел на опушке. Слышит — телега тарахтит, почта едет. «Здравствуй, дяденька!» — «Здравствуйте!» — «Ты что тут сидишь?» — «Вот шел лесом, напали бродяги, порезали проволокой и глаза выкололи». Развязали проволоку и говорят: «Поедем с нами, тут в деревне есть старичок, у него есть мальчик, ты с мальчиком будешь ходить по деревням, деньги собирать».
Сел Алеша, повезли, отъехали немного, и кони встали. «Что это с конями? Никогда не бывало; везли четырех человек столько верст, не потели!»
Приехали в деревню, завезли Алешу Поповича к бедному старичку, тот его принял, и стал он с мальчиком ходить по деревням да по городам; подавали им, тем и кормились.
В одно прекрасное время пошли на вокзал; когда шли обратно, только мост прошли, есть захотелось. Сели у дороги и стали есть. Только вот грохоток какой-то слышат, земля под ними вздрагивает. Мальчик и говорит: «Дяденька, какой-то конь бежит!» Подбежал конь и говорит: «Здравствуй, Алеша Попович, что ты тут делаешь?» — «Да вот, пособирали сколько и едим».— «Почто ты все вниз смотришь?» — «Глаз нет — не вижу»:— «Ну-ка, посмотри на меня!»
Алеша Попович оглянулся, конь как храпнет Алеше в лицо — и глаза на место стали. Обрадовался Алеша Попович, отпустил мальчика домой, а сам поехал к мамаше повидаться.
Видит мать, что Алеша Попович едет, испугалась и богатыря в суме на стену повесила. Приходит Алеша Попович в ту комнату, где богатырь, снял суму, хлопнул об стену — и дух вон. «Ну, маменька, вас я не трону, живите, как хотите».
Сел на коня и поехал в тот город, куда увез царевну.
Едет он, навстречу идет старый старичок: «Здравствуй, дедушка!» Поздоровались. Коня под ним как не было, только седло да уздечка остались. Заплакал Алеша Попович, а старичок говорит ему: «Не плачь, Алеша Попович!»
Снял он с плеча сумочку, достал два пузырька и говорит: «Вот тут, в болоте, у мужиков завяз жеребенок, так ты у них купи этого жеребенка. Выводи жеребенка на двенадцать зорь; на шесть зорь спрысни вот из этого пузырька, да на шесть зорь — из другого».
Пошел Алёша Попович, видит — мужики коней пасут.
«Продайте мне вашего жеребенка, что в грязи увяз!» — «Да хоть так возьми, на что он нам!»
Алеша Попович все-таки дал им десять рублей и стал жеребенка вытаскивать; вытащил жеребенка, положил себе на плечи и пошел. Шел, шел и подходит к городу; видит, избенка на краю города стоит. «Дай,— думает,— зайду, отдохну немного». А в избенке старик со старухой. «Здравствуйте! Нельзя ли у вас отдохнуть немного?» — «Да хоть вовсе оставайся у нас жить!»
Поел Алеша Попович у стариков и говорит: «Гоняй, дедушка, моего жеребенка на зори, я тебе заплачу».
Согласился старик и стал гонять Алешиного жеребенка на зори да брызжет из пузырька на него.
Три зори прогонял старик жеребенка хорошо. После четвертой говорит: «Конь-то у тебя с каждым днем лучше становится; то еле ноги передвигал, а теперь я за ним еле успеваю».
После пятой зори старик жаловаться стал: «Не успеваю я за твоим конем, только взлягнет ногами, и был таков!» А после шестой зори и совсем отказался водить жеребенка на зорю. Сам стал Алеша водить жеребенка и сам-то еле поспевает за ним: взлягнет конь ногами — да и нет его. Последний раз Алеша уже на аркане его повел. И сделался конь — лучше некуда. Выдрал Алеша Попович два волоска из хвоста своего жеребенка и сделал себе скрипку, да так это хорошо стал на ней играть! Старик ему и говорит: «Я — николаевский солдат, человек бывалый, всего навидался и наслыхался, а ни разу не слыхал, чтобы так хорошо играли!»
Отправился раз старик в город — смотрит, все в городе в трауре ходят. Спросил старик у знакомого, а тот и обсказал, что морское чудовище послало царю телеграмму выдать ему старшую дочь на берег на съедение. Жалко стало старику, заплакал он и пошел домой. Алеша спрашивает его: «Ты что, дедушка, плачешь?» Обсказал ему старик, что морское чудовище велит царю посылать свою дочь на съедение. А царь обещал тому, кто спасет дочь, выдать ее за него замуж.
Никто не хотел идти на морское чудовище. Нашелся только один Амеля. Наладили на берегу моря шатер, посадили в него старшую сестру, а Амелька на дерево залез, смотрит оттуда. Сидит в шатре царевна, заливается слезами, со светом прощается. Алеша тем временем приоделся, едет берегом на своем коне. Подъезжает к шатру, поздоровался с царевной, царевна ему говорит: «Сейчас прилетит морское чудовище, уезжай, витязь, пока не поздно!» — «Нет, не затем я приехал, чтоб уезжать!»
Вдруг заиграло, заколыхало море. Выходит на берег морское чудовище: «Ну, просил только закусить, а он и пообедать послал!» — «Не знаю, закусишь али подавишься»,— говорит Алеша Попович.
Рассердилось морское чудовище, дунуло: кругом чисто место и края медные! «Что это ты делаешь?» — спрашивает Алеша Попович. «Это я буду смотреть, как твоя голова будет кататься по полю, о медны края стукаться».
Стали бороться Алеша Попович и морское чудовище. Размахнулся Алеша и снес голову морскому чудовищу, только руку себе поранил. Оторвала царевна от своей шали лоскут и перевязала ему палец. Алеша Попович голову чудовища положил под дуб, туловище в море и привязал к дубу. Простился с царевной и уехал. А Амелька слез с дерева, вынул нож: «Говори, что я спас!»
Испугалась царевна и поклялась говорить, что ее спас Амелька. Поехали в город, их с музыкой встречают, Амелька в карете разъезжает.
Опять приходит царю телеграмма — от другого морского чудовища, чтоб высадил вторую свою дочь на морской берег на съедение. Опять Амелька берется спасать и эту царевну. В назначенное время посадили царевну в шатер, а Амелька опять на дерево залез. Сидит царевна, слезами уливается, с белым светом прощается. Алеша приоделся, едет на своей лошади берегом, здоровается с царевной. Царевна ему и говорит: «Сейчас прибудет морское чудовище, уезжай, витязь, пока не поздно!» — «Нет, не затем я приехал, чтоб уезжать!»
Вдруг заиграло, заколыхало море. Выходит на берег морское чудовище. «Просил только закусить, а он и пообедать послал!» — «Не знаю, закусишь или подавишься»,— говорит Алеша.
Рассердилось морское чудовище, дунуло: кругом чистое поле и края серебряные. «Что это ты делаешь? — спросил Алеша Попович. «Это я буду смотреть, как твоя голова будет по полю кататься, о серебряны края стукаться! »
Стали бороться. Долго боролись, но и этого убил Алеша Попович. Передвинул дуб, положил под него голову, дуб обратно поставил и туловище в море бросил, привязал на цепи к дубу. Простился с царевной, она ему часы подарила, и уехал.
Слезает Амелька с дерева, взял нож, пошел к царевне и велел говорить, что он ее спас. Поехали в город, опять их с музыкой встречают.
Через некоторое время снова царю телеграмма — от третьего морского чудовища, чтьобы третью дочь, младшую, отдавали на съедение. Амелька обещал и эту спасти.
Посадил царь в шатер свою любимую младшую дочь, сидит царевна, слезами уливается, со светом белым прощается. Алеша тем временем приоделся, сел на своего коня и едет берегом; подъезжает к царевне, узнали они друг друга, обрадовались. Посмотрела она на часы и говорит: «Уезжай, Алеша Попович, скоро морское чудовище объявится! Пусть уж я одна погибну». — «Не затем я приехал, чтоб уезжать!»
Дал он царевне булавку: «Поищи у меня в голове, а усну — коли булавкой в праву щеку!» Стала она искать в голове, он и уснул.
Вдруг зашумело, заиграло море. Выходит морское чудовище. Будит царевна Алешу Поповича, а он не просыпается, а колоть его жалко. Заплакала тут царевна, слеза упала ему на щеку, он и проснулся. «Что это меня словно как обожгло в правую щеку?» А царевна и говорит: «Эх, Алеша Попович, морское чудовище прилетело!»
Говорит чудовище: «Просил только закусить, а он и пообедать послал!» — «Не знаю, закусишь или подавишься!»
Рассердилось морское чудовище, дунуло: кругом чистое поле с золотыми краями. «Что это ты делаешь? — спросил Алеша Попович. «Это я буду смотреть, как твоя голова будет кататься, о золоты берега стукаться!»
Стали бороться; долго боролись Алеша Попович и морское чудовище. Но и этого убил Алеша Попович; пошел, поднял скалу, голову под скалу положил, а туловище опять в море и на аркане к дубу привязал. Сняла царевна с руки перстенечек и подарила, Алеше Поповичу; звала она его к отцу ехать, но он не согласился, простился с царевной и уехал.
Амелька караулил царевну; как она подошла к его дубу, соскочил он с, дуба, вытащил нож и велел ей говорить, что он ее спаситель. Поехали в город, их с музыкой встре чают. Завеселилось все кругом, закружилось на радостях: и эту дочь Амелька спас!
Царь и спрашивает Амельку: «Кака тебе, Амеля, награда от меня желательна?» А Амелька говорит: «Выдай замуж за меня свою младшую дочь!»
Стали готовиться к свадьбе, позвали на свадьбу играчей.
Пришел Алешин хозяин из города домой, рассказал Алеше Поповичу, как Амелька царевну спас, что царь за него младшую дочь отдает замуж: «Да это и следует. Иди, сынок, к ним на свадьбу играть, всех хороших играчей звали!»
Алеша купил себе парик, лет девяносто ему, сгорбился, купил драные лапотенки, нарядился стариком и пошел. Его слуги не пускают во дворец, он растолкал всех — как толкнет, так и валится!
Пробрался во дворец и заиграл; так заиграл Алеша Попович, что Амелька не вытерпел и заплясал прямо по воздуху. Старшая царская дочь вином всех обносила, угощала гостей, дошла до музыканта, угостила и дала за хорошую игру пять рублей денег.
Назавтра Алеша умылся, принарядился и выезжает на своем коне в город. Заржал конь, стекла у домов посыпались! Подбежали сестры-царевны к окну посмотреть, что случилось. Видят — их настоящий спаситель едет. Переглянулись они друг с другом и спрашивают одна у другой: «Тебя кто спас —Амелька?» — «Нет, вот этот витязь, что едет на богатырском коне».— «И меня он!»
Порешили они своему отцу открыться. Старшая объясняет отцу: «Вот наш спаситель, а не Амелька!» А Амелька говорит: «А еще бы кто храбрее да красивее ехал, вы бы сказали, что он…»
«Надо разобраться с этим делом»,— думает царь. Сейчас же в сенат.
Алеша там объясняет: «Слушайте, господа сенаторы, пускай он докажет, где вещи, которые дарили царевны: кусок шали, часы и перстень!» Амелька говорит: «Ну, так купил вещи, да и принес! Это я убил чудовище, две головы под дуб положил, одну под скалу, а туловища в море бросил».
Пошли туда, где лежали чудовища. Хотел Амелька дуб с места своротить, посилился, да ничего не вышло. Хотел вытащить туловища — не тут-то было! Алеша Попович как дернет за цепи, так и выдернул туловища из моря, аж от ветра все люди посыпались. Переставил Алеша дуб и две головы достал, отодвинул скалу и третью голову достал! Амельку тут казнить, а Алеше царь предлагает: «Возьми, какую хочешь, дочь замуж!» «Нет, не буду я жениться на твоей дочери, потому что я из простого званья. Лучше награди меня так, чтоб можно было хорошо жить».
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)Шапка Невидимка В Сказках