Доска с загадкой
Жил в предгорьях Карпат бедный крестьянин. Стоял его дом на склоне холма, на краю долины. Да и не дом вовсе, а так – маленькая халупа, темная и тесная. Зато у пана помещика, что жил на другом холме, на другом краю долины, дом был на сто комнат, потолки высокие, с лепными узорами.
Поле у крестьянина с лоскутное одеяло, камней больше, чем земли. Зато у пана поля еле за день на коне обскачешь. Правда, крестьянин и не пробовал панские поля мерять. Не его же они, да и коня у него не было. Это пан целый табун держал, а у крестьянина одна коровенка – и то
Паслась однажды коровенка у его поля на меже, повернула глупую рогатую морду в сторону панских полей, знай себе траву щиплет.
И надо же, как раз в ту пору пан решил на коне объехать свои владения. Увидел коровенку разгневался. Не побрезговал чистыми панскими руками схватить с земли прутик и перегнать скотинку к своему стаду.
Что делать крестьянину?! Пошел к помещику свою коровенку вызволять.
– Так и так, пан помещик, – говорит с поклоном, – корова моя не виновата, и я не виноват. Паслась она на меже, а межа ничья.
– Если межа ничья, значит, наполовину моя, – отвечает пан. – А твоя корова
– Как же это, – попробовал спорить крестьянин, – межа-то ничья…
– Что ты заладил, – рассердился пан, – ничья, ничья…
– Да я хоть десять раз готов повторить то же самое! – заупрямился крестьянин.
– Ну, и я повторю десять раз свой ответ! – закричал пан. Хлопнул в ладони, кликнул слуг и велел дать крестьянину десять ударов палкой.
И вернулся крестьянин домой без коровы, с битой спиной. Жена причитает:
– Ох, горе нам, горе!. Без коровы совсем с голоду пропадем!
– Ничего, жена, не горюй. Я еще с ним потягаюсь.
– Где беднякам с богатым паном тягаться! – вздыхает жена.
– А я до самого короля дойду. Жалобу ему подам.
– Как ты жалобу напишешь? Ты же грамоте не обучен.
– Вот посмотришь! – сказал крестьянин.
Взял он большую доску, гладко ее обстругал и стал острым ножом вырезать свою жалобу.
Три дня трудился. Вырезал панское поле и свое вырезал, а между ними межу. Панский дом на сто комнат и свою халупу. Ясное дело, вырезал корову с рогами и хвостом и свой спор с паном. А сбоку сделал десять зарубок – десять палочных ударов, что его спина вытерпела.
Жена мужа похвалила, потом пригорюнилась.
– Я-то понимаю, – сказала. – А вот поймет ли король?
Муж ответил:
– Уж не думаешь ли ты, баба, что король глупее тебя?! Чем болтать попусту языком, собери мужа в дорогу.
Напекла жена лепешек, соли положила в тряпицу и три луковки дала.
– А пить захочешь, – сказала, – напьешься после сытной еды воды из ручья.
Попрощался крестьянин с женой, взвалил доску на спину и пустился в дальний путь – понес свою жалобу королю.
Шел крестьянин тропами нехожеными, шагал дорогами проезжими. Шел день, шел два, а на третий вошел в большой лес. Никого в том лесу нет, только птицы на разные голоса свищут.
Идет, идет… Вдруг вдалеке затрубили охотничьи рога, собаки залаяли. Потом конский топот послышался. Ближе, ближе… А лай собак все дальше и дальше.
Вышел крестьянин на полянку, а навстречу ему всадник выехал: короткий плащ на плечах, шапочка с пером, желтые сапоги со шпорами, у луки седла – кремневое ружье. Под всадником конь вороной ушами прядает.
– Слава Йезусу! – поздоровался крестьянин.
– Во веки веков аминь! – всадник ответил. – Куда идешь, человече? Что за диво на спине несешь?
– Иду к королю. Несу ему жалобу.
– На кого же ты королю жаловаться хочешь?
– На помещика. Вот, гляди, добрый человек..
Свалил крестьянин свою жалобу на землю. Всадник с коня наклонился, смотрит.
А крестьянин корявым пальцем по доске водит, рассказывает.
– Так, – говорит всадник, – это я все понял. А вот почему тут первая корова как корова, вторая будто пополам разорвана, а третья опять целая?
– Эх! – рассердился крестьянин. – Я-то думал, ты умный. Неужто не разумеешь? Не три это коровы, а одна корова. Моя корова. Вот она. Ну, а помещик сказал, будто корова наполовину его. Так тут и вырезано. Посуди сам, добрый человек, мыслима ли такая несуразица? Видно, и сам помещик это сообразил. Потому что угнал не половину коровы, а всю целиком – с хвостом, с задними копытами и с выменем, что нас с женой молочком поило. Вот он ее за рога ведет.
– Ну что ж! Тащи свою жалобу королю, – сказал всадник. – А мне пора. Поскачу догонять своих. Как бы лисицу не упустить!
– Доброй тебе охоты! – пожелал крестьянин.
– И тебе удачи! – сказал всадник и повернул коня.
Долго ли еще брел крестьянин, коротко ли, а на закате пришел к королевскому замку.
Перед замковыми воротами стража стоит, с блестящими топориками, с острыми пиками. Скрестились перед крестьянином две пики, топорики над его головой поднялись.
– Куда прешь, деревенщина?
– Своему королю жалобу несу, – отвечает крестьянин.
Тут прибежал какой-то еще, видно – старшой. Зычным голосом распорядился:
– Того, что с доской, пропустить.
Повели крестьянина ходами-переходами и привели в большой зал.
Что за красота в том зале! Тысяча свечей да сотня факелов. Везде позолота, все блестит. А одежды на придворных прямо сверкают. Крестьянин даже глаза зажмурил. Потом приоткрыл глаза и увидел короля.
Сидит король на покрытом парчой кресле. Золотая корона на голове, белая мантия, подбитая горностаевым мехом, до самого пола спускается. Настоящий король, ни с кем не спутаешь.
Бухнулся крестьянин на колени, деревянная его жалоба об узорные каменные плиты стукнулась.
Министры, что стояли по сторонам королевского кресла, даже вздрогнули. А король милостиво спросил:
– С чем, братец, к нашему величеству явился?
– Да вот, твое королевское величество, жалобу принес.
– Ну, показывай твою жалобу.
Крестьянин свалил доску с плеч, положил на пол.
– Вот, – говорит, – здесь про все мои обиды рассказано.
– Так, так, – сказал король и чуть-чуть привстал, чтобы получше жалобу рассмотреть.
Тут перед самым носом крестьянина зазвякало что-то. Глянул он и увидел: диво – не диво, чудо – не чудо, а желтые сапоги со шпорами.
“Эге! – подумал крестьянин, – эти сапоги я уже сегодня видел”.
Король сказал:
– А ну, паны министры, покажите свою смекалку, разгадайте деревянную загадку. Вот хоть с тебя начнем, пан министр вкусных кушаний.
Выкатился вперед кругленький человечек на коротких ножках. Будто пивной бочонок на низеньких козлах. На толстой шее – цепочка, на цепочке болтаются золотая ложка и серебряный ножик. Глянул на доску и всплеснул руками.
– Ах, ваше королевское величество! Какая же это жалоба? Это прошение к вашей милости. Пусть сам король соблаговолит посмотреть. В этом углу вырезан пирожок. С какой начинкой, Неведомо. А в том углу большой торт, нарезанный на сто кусков. И еще проситель хвастает, что может из одной коровы изготовить десять блюд. Вон сбоку десять зарубок. И просит он взять его поваром на вашу кухню. Да где ему, темному, тягаться с нашим придворным поваром. Наш повар такие блюда готовит, что ешь и не знаешь, что ешь. То ли кислое, то ли соленое, то ли сладкое. А этот разве что в кухонные мужики сгодится…
Крестьянин от удивления только рот раскрыл – вон как все перевернуть можно!
А король улыбается и мужику знак подает, чтоб молчал.
– Ясное дело, у министра вкусных кушаний одни кушанья на уме! – закричал другой министр.
– Хорошо, – сказал король, – послушаем тебя, министр удачной охоты.
Министр удачной охоты пошевелил усами, прямыми и длинными, что пики, и шагнул к доске. Одним глазом глянул и вскричал:
– Ваше королевское величество, велите немедля трубить сбор, брать на сворки собак! Рогатый дракон бесчинствует в нашем королевстве. Да не простой, а такой, что хоть пополам его разруби – обе половинки тут же срастутся. Десять человек он уже сожрал. Большой дом разломал на сто кусков. Поспешим, пока дракон еще больших бед не натворил. Вот это будет настоящая королевская охота!
И усатый министр поднес было к губам охотничий рог, с которым не расставался, даже когда ложился спать.
Крестьянин испугался: “Ну, еще дракона какого-то придумали! Чего доброго, нагрянут в наши края, мое поле до последнего колоска вытопчут!”
А король засмеялся.
– Погоди, не спеши, – сказал он министру удачной охоты. – Может, еще кто из моих умников свое веское слово своему королю скажет.
– Умные, ваше королевское величество, до поры до времени молчали, – заговорил высокий и тощий, как жердь, министр.
Глянул на него крестьянин и подивился – надо же так вырядиться: длинный, чуть не до полу, черный кафтан с широкими рукавами расшит какими-то белыми знаками, на голове синяя островерхая шапка, вся утыканная золотыми звездами.
“Его бы на мой огород, – подумал крестьянин, – то-то вороны перепугались бы!”
А тощий министр вперил глаза в доску, смотрел, смотрел и вдруг воздел руки к потолку.
– О ваше королевское величество! Воля самих небес водила рукой этого темного человека. Нет, нет, тут нельзя ошибиться! Светлы звезды, но темен смысл их прорицаний. Десять ночей – десять зарубок. И что толку? Что, я вас спрашиваю, ваша королевская милость, толку?
– Пока и я не вижу толку в твоих словах! – прервал министра король.
– Где дракон? Какие кушанья?! – нес свое министр. – Три знака Зодиака, вот что мы видим тут – Овен, Козерог, Телец, предвещающие ужасные беды. Но, ваше королевское сияние, я недаром министр благоприятных предсказаний. Стоит обойти доску с другой стороны – и все получается наоборот! Удача сопутствует королю! Урожай во сто раз богаче посева! Благоденствие! Десять лет без войны!
– Какой овен? Какой козерог? – визгливо закричал толстяк-министр вкусных кушаний. – Коровы это, ваше королевское величество!
– Не коровы, а дракон! – завопил усач.
– Не коровы, не дракон, а созвездия!
И министры чуть не передрались.
– Утихомирьтесь, господа! – прикрикнул на них король. – Приподнимите-ка доску, я сам посмотрю, что там сказано.
Все три министра – вкусных кушаний, удачной охоты и благоприятных предсказаний, – кряхтя, ухватились за края доски и поставили ее стоймя перед королем.
Взглянул король на деревянную жалобу, сперва нахмурился, потом улыбнулся и наконец заговорил:
– Да тут целая история. Каждый из вас, господа министры, свое прочитал, да не то, что написано. Теперь меня послушайте. Живет этот добрый человек в маленькой халупке на краю поля. Вот его поле, а вот и домишко. А напротив живет помещик – в доме на сто комнат. Так ли я сказал? – спросил король крестьянина.
– Так, так, твоя королевская милость, – закивал крестьянин.
– А много ли твоя корова дает молока?
– Да ведь как накормишь, – сказал крестьянин.
– Ясно. На меже трава хорошая. Ведь из-за межи-то у тебя спор с помещиком и вышел?
– Из-за нее, из-за нее.
– Говоришь, отобрал он у тебя корову?
– Истинно твое слово. Отобрал. Да еще десять палок дал в придачу.
– Вижу, вижу, – сказал король, – вот они, десять зарубок. Те зарубки не только на доске, на твоей спине еще горят.
– Спервоначалу горели, твоя королевская милость, теперь только чешутся.
Король засмеялся:
– А мы своей королевской волей сделаем так, чтобы твой пан себе затылок почесал. Иди домой, а раньше, чем дойдешь, пан помещик наш указ получит. Даст он тебе вместо одной коровы – десять. Да землицы прирежет от своих угодий десять десятин. Что ты на это скажешь?
– Скажу, что здесь два умных человека – я да ты. А остальные все дурни – простую жалобу толком прочесть не сумели. И зачем только ты их держишь?
– Сам не знаю зачем, – ответил король. – Так уж у нас, королей, положено.
Крестьянин поклонился королю, взвалил свою жалобу на спину и отправился восвояси.
Шел и радовался. А как дошел до лесной полянки, где с охотником повстречался, остановился и подумал:
“Одного не понимаю: почему король после охоты сапоги со шпорами не сменил? Верно, у него, бедняги, как и у меня, второй пары нет”.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)