Видать, случилось это когда-то, а коли не было б, то люди в миру не сказывали бы.
Не на небе, на земле, в некой долине, в одном селе жили-были старик со старухой, да такие старые, что еле-еле уж волочили за собой груз лет своих. Надеждой и опорой их в те времена был единственный сын Алистар. Старики доживали уж последние свои деньки и, прежде чем попрощаться с белым светом, позвали к себе сына и дали ему последний наказ:
– Алистар, дорогой, как проводишь нас в последний путь, поищи в пучке базилика, что за балкой, зеленый стебелек
– Хорошо, отец и мать, исполню, – промолвил Алистар. Со стенаниями и плачем проводил он родителей до могилы, а когда возвратился домой, отыскал зеленый стебелек в пучке базилика. Был он меньше и тоньше иглы, но едва только понюхал его Алистар один раз, – вмиг почувствовал, что силы в нем прибыло втрое, понюхал второй раз – еще столько же сил прибавилось, а прикоснулся к нзму в третий раз- могучая кровь забилась в его жилах. И о чем бы ни подумал юноша, все тотчас оживало и представало перед его взором. Работал Алистар не покладая рук, но все ж не мог променять бедность
свою на достаток. И в один
– Добрый день, – проговорил путник.
– Здравствуй, – отвечает дракон.
– Не найдется ли, змей, работы в твоих владениях, хоть во дворе? – спросил Алистар.
– Как же, мне очень нужен слуга. Входи.
Вошел Алистар во двор и увидел здесь множество амбаров, хлевов – все, что полагается иметь богатому барину. Змей же принялся сразу поучать его, как и что он должен делать, а про себя все думал: скорей бы вечер, чтобы прикончить путника и съесть. За работой незаметно подкрались сумерки. Откуда-то е полей возвратился драконов сын; усевшись за стол, все поели, а вскоре отправились спать по разным углам. Сыну своему дракон постелил на одной завалинке, укрыв его красным одеялом и поставив подле зажженную свечу, Алистара же уложил на другой завалинке, накрыв его одеялом черным, как сама земля. Свечи ему он не зажег. Стал батрак гадать про себя: "Что надумал этот страшилище-дракон? Ясно, что не зря он старается". Не спится Алистару – все думает он, а змеи только прилегли – сразу захрапели так, что окна задрожали. Ворочается наш молодец с боку на бок, но все напрасно: ни на минуту не может сомкнуть глаз. "Лягу-ка я на место драконова сына", – решил он. И, раз уж надумал таксе, поднялся быстрехонько, приблизился к завалинке сына змея, поднял его легонько на руки, – а тот и не шелохнется, – и уложил на своей завалинке, прикрыв черным одеялом. Потом улегся на место змеева сына, и тут же одолел его сон.
Ночь спрятала за вершины холмов серебряный лик луны, будто хочет, чтоб змеев сон был глубже и покойнее. А когда совсем опустилась луна за холм, старый дракон пробудился ото сна. Схватил он тяжелый кинжал и вышел во двор. Вот и завалинка, где он уложил Алистара. Взметнулся кинжал в воздухе, и джжик! джжик! – отлетела голова спящего. Не ведал змей, что убил сына своего. Да и откуда было знать ему, коли была такая темнота – хоть глаз выколи. Потом старый дракон развел в печи жаркий огонь и все подкладывал дров, чтоб успеть зажарить свою добычу до зари. Алистар же окаменел от догадки, что все это должно было статься с ним. Вскочил быстро на ноги, схватил свечу и – фью! фью! – задувает ее, а она не гаснет; тогда он ее оземь, но не может ни бросить, ни потушить. Не отстает свеча от руки и не гаснет, а все ярче разгорается. Увидев это, побежал Алистар прочь, только пятки засверкали. Бежит, торопится, а свеча путь ему освещает. Когда змей опомнился и посмотрел вдаль, увидел он не звезду падающую, а свечу бегущую, разгневался и закричал:
Эй, свеча моя, свеча,Не теряйся ты в ночи,Воротись-ка лучше в дом -Гостя ярко освети.
А свеча все удаляется и удаляется. Тогда повернулся старый дракон к дому да как закричит в бешенстве:
Э-ге-гей, сын драконов, Сна тяжкого сбрось оковы И беги, беги скорей За свечой своей!
Но как мог ответить ему сын, если был убит? Ищет его дракон в доме, во дворе, кличет повсюду, да напрасны старания. – Положука я сперва Алистара на вертел, а потом приведу огонек-свечу, – промолвил змей и, схватив тело мертвеца, направился к печи. Идет, торопится и возле печи вдруг узнает лик сына своего. Открылось ему, наконец, что он натворил. Схватив кинжал, погнался он за свечой, за Алиста-ром. Закружился, как оборотень, и повсюду, где ступал, скалы с громом сокрушал, деревья с корнем вырывал, землю в бездну погружал, И вот все ближе и ближе он к беглецу, -будто тьма туч надвигается на Алистара. Тот же успел до-бежать до большой реки, широкой и глубокой, бросился в нее с ходу и поплыл. Уже Алистар был на том берегу, а дракок только подбегал к воде. Подбежав же, остановился, так как не умел он плавать, и стал кричать да проклинать Алистара:
Эге-гей, пес Алистар, Это ты свечу стащил, Сына моего убил! Алистар же с того берега ему в ответ:
Уймись, драконов пес! Станешь поминать о зле, Худо будет и тебе! Повернул змей восвояси, а Алистар пошел да пошел по тропе нехоженной, цветами украшенной, по траве колосистой. Идучи так, нет-нет посматривает он на свечу и хочет задуть ее, – а она все ярче разгорается; пробует потушить пламя рукой, – оно светится и руку не жжет; приближает его к себе – рубаха не загорается, – такое уж пламя было у той свечи: жечь не жгло, зажигать не зажигало, а светить светило.
Положил Алистар свечу в котомку и идет себе дальше.
Шагаючи так по тропкам да по дорожкам, добрел Алистар до хором некоего барина, где и нашел пристанище. А барин тот, уверившись, что он – юноша работящий и толковый, сделал его старшим над конюхами. Выделил ему каморку, как остальным слугам, и стал молодец жить там да батрачить. Все шло своим чередом, да выискался среди конюхов злой человек…. Однажды пришел он к барину с такими словами:
– Ты, верно, и не знаешь барин, чем намедни хвалился Алистар?
– Коли скажешь, буду знать.
– Говорил он… э… э… что, коли пожелаешь, приведет тебе драконова коня.
– Драконова коня? Кличь-ка его ко мне… Побежал конюх, не помня себя. от радости, нашел Алистара, и тот предстал перед барином…
– Приведи мне драконова коня. Не приведешь, голова твоя будет там, где сейчас твои пятки.
Делать нечего, поклонился Алистар барину низко и отправился в путь. Идет он, идет день-деньской, прошел большую часть пути и около полуночи добрался до драконовых хором. Тихонько приблизился к конюшне, прошел внутрь, а конь, как учуял его, заржал оглушительно три раза. Вскоре после этого послышалось: топ! топ! топ!..- то дракон бежал к конюшне с огнем в руке. Алистар присел, прокрутился на одной пятке три раза вокруг себя, обратился мухой и полетел под крышу конюшни.
Осмотрел дракон все углы, пошарил под яслями, обыскал все вокруг
конюшни – никого. Успокоившись, ушел в дом. Алистар же вылетел из-под крыши и хотел уже схватить коня, да не тут-то было, – упрямый конь не дается в руки и ржет все громче.
Опять прибежал змей с огнем, оглядел все вокруг, обшарил каждый угол конюшни внутри и снаружи, и снова – живого дыхания не слышит.
– Тьфу, чтоб тебя собаки сгрызли, чертов конь, что понапрасну ржешь,
спать не даешь? – рассвирепел змей, схватил здоровенную дубину, что попалась под руку, и ну пересчитывать ребра бедному коню!
– Попробуй заржать еще раз, – коли вернусь, шкуру спущу.
Ушел змей в свои покои, а когда установилась тишина, вылетел снова Алистар из-под крыши конюшни, обернулся человеком, приблизился к коню, – а тот больше не ржал, – вывел его во двор, оседлал и… змей в доме услышал, как удалялся конь вместе с Алистаром.
Взбешенный, пустился он во весь дух за ними в погоню. Алистар же, молодец, знай себе гонит коня, погоняет, но и чудовище-дракон не отстает. Только успел Алистар переплыть большую реку, как змей добежал до берега. Увидев, что конь под Алистаром уже на подъеме, закричало чудовище что было сил:
Эге-гей, пес Алистар! Это ты свечу стащил, Сына моего убил,Доброго коня лишил!
Алистар ему в ответ:
Уймись, драконов пес! Будешь поминать о зле, Не сносить головы и тебе! Повернул змей обратно, кусая себе руки от досады и злости. Алистар же полетел быстрее ветра к владениям хозяина. У порога распряг он коня, передал его хозяину, а тот был так доволен и рад, словно поймал самого бога за бороду.
Но давно ведь известно, что зайца борзая подстерегает, над сусликом коршун -в небе летает, а зло добро со света сжи-Еает.
Не было покоя Алистару, снова конюх-наушник пошел к барину и заявил:
– Барин, богат ты, силен и много знаешь, а что вокруг творится и что делается, до слуха твоего не доходит.
– Что ты хочешь сказать, говори яснее.
– Намедни хвалился Алистар: коли пожелаешь, драконову кушму тебе притащит.
– Кличь его сюда.
Позвали Алистара, и барин приказал ему:
– Принеси мне драконову кушму, не то голова твоя будет там, где сейчас твои ноги.
Промолчал Алистар и снова отправился в путь-дорогу, ибо знал: коли, не медля, не отправиться, разозлится барин так, что не сдобровать, позабудешь и то, откуда ты родом.
Шел он шел, а как стал подходить к драконову двору, увидел над собой
тучи черные и грозные, поднялась страшная буря, и полил такой дождь, какого не привелось ему видеть ни до того, ни после. Вверху гром и молния пронзали и кромсали тучи, внизу воды бороздили землю.
Но молодец прешел и сквозь ураган, и сквозь дождь, а возле драконова
двора прокрутился три раза вокруг себя, обернулся кошкой и принялся мяукать
и проситься в дом. Жена драконова кричит мужу:
– Вставай-ка, проснись, поди открой дверь, не то дождь зальет бедную кошку.
Поднялся змей с неохотой, только двери отворил, кошка- шарк! прошмыгнула в дом и – к печке. Змей вернулся, глянул кошке в глаза да как закричит:
– Это Алистар! Ага, попался ты мне, наконец!
– Что с тобой, муженек, ты, видать, совсем спятил, не вздумалось ли тебе убить такую красавицу-кошку?!
– Я его по глазам узнаю. Это Алистар обернулся кошкой.
– Ложись-ка и выбрось из головы наваждение.
Когда змей заснул, кошка тихо-тихо подкралась к нему, как умеют подкрадываться кошки, и потянула из-под головы кушму. Тянет-потянет, да сдвинуть не может. Обернулась тогда кошка человеком, но нечаянно задела змзя, тот проснулся вмиг и тотчас схватил его.
– Говорил же я, что это Алистар. Вставай, змеиха, затопи печь, нынче нам есть что зажарить на ужин.
Затопила змеиха печь, а потом осмотрели они Алистара и увидели, что он так худ – кожа да кости.
– Э-э-э, да тут и зажаривать нечего, – говорит змей. – Туши огонь, будем его сперва откармливать.
И принялись они кормить. его лепешками из отборного зерна, орехами да сладким молоком. Алистар поправлялся, мужал, а через месяц так растолстел, что вместо глаз виднелись одни щелки.
– Вот сейчас самое время посадить его на вертел, – радовался змей. -Змеиха, затопи пожарче огонь в медной печи, а я пойду позову гостей. Сказано – сделано. Змеиха затопила медную печь, накалила ее докрасна, положила на припечек лопату, позвала Алистара и говорит ему:
На лопату вставай, В печь полазай! Алистар взял и встал на лопату ногами.
– Ложись! – кричит ему змеиха.
Садится тогда Алистар на край лопаты, свесив ноги.
– Тьфу, недотепа, лечь на лопату не умеет.
– Откуда мне уметь, коли глаза мои отроду не видели ни лопаты, ни печи. Покажи, как надо лечь.
– Слезай! – завопила змеиха, влезла на лопату, легла на спину, вытянула ноги, руки вдоль тела, а Алистару только того и надо. Едва улеглась змеиха поудобней, он – хвать лопату! – и в одно мгновенье зашвырнул змеиху в самую глубь печи, петом – тррах! – прикрыл хорошенько заслонкой.
Алистар же схватил кушму змея и – восвояси. Шагает
себе, напевает, а в это время змей, довольный, возвращается с гостями домой, сажает их за стол и направляется к медной печи. Когда открыл он заслонку и увидел змеиху, его чуть удар не хватил. Взял он кинжал и погнался за Алистаром. Мчался он с быстротою молнии, из глаз искры сыпались,пар шел из ноздрей, дым валил из ушей, и повсюду, где ступал, горы в бездну погружал.
Когда дракон добежал до реки, Алистар уже скрывался вдали. Разгневался
змей, закричал:
Эге-гей, пес Алистар! Это ты свечу стащил, Доброго коня лишил, Сына моего убил, Кушму прочь уволок И змею в печи испек! Алистар обернулся и в ответ ему:
Уймись ты, драконов пес, Поминать станешь о зле,- Не сносить головы и тебе!
Потом не спеша побрел к хозяйским хоромам. Отдал барину кушму, но не успел отдохнуть с дороги, как опять барин кличет:
– Коня мне привел, кушму принес, а теперь самого змея хочу.
Прежде чем отправиться в путь, нашел Алистар во дворе барском топорик, ножовку, долото, скобель, затычки, сложил все это в мешок и побрел. Возле змеевых хором обернулся, он старцем с бородой до колен, с седой головой. Как подошел к змеевым воротам, принялся людей зазывать:
– Хозяева почтенные и люди знатные, кому нужны бочки, пусть ко мне подойдет. Мастерю я кадки да бочонки для вина, и большие бочки найдутся у меня.
Змей, как услышал, позвал его к себе во двор, и договорились они, что бондарь смастерит ему несколько новых бочонков, а остальные – подправит. Принялся мастер бондарить и за несколько дней сработал такую дубовую бочку, что глаз от нее нельзя было оторвать. У змея от радости сердце запрыгало в груди, как увидел, какие бочки выходят из-под рук мастера.
– Ну, теперь уж не будут протекать мои бочки,- говорит он бондарю.
– Не будут протекать, коли ты поможешь мне кое в чем, ибо стар- я, плохо видеть стал и не могу узреть все дырочки, чтоб рогозом их забить.
– Что же мне делать, дед?
– Залезай в эту бочку, огляди ее: нет ли где просвета между клепками. Влез змей в бочку, осмотрел все клепки от первого утора до последнего, но не нашел ни одного просвета.
– Нет, дед, клепка в клепку вошла – так хорошо они уложены и обструганы.
– Погоди-ка, теперь я приложу еще днище, оглядишь, Хорошо ли подошло. Приложил Алистар одно днище, приложил другое.
– Видно что-либо?
– Ни одной дырочки.
– А ты надуйся, приложи силу, проверим, крепка ли боч-! ка. – Змей надувается, распирает бочку.
– Сильнее! – кричит мастер.
– Уф, уф, уф…- слышится из бочки.
– Надувайся, как только можешь, приложи силушку! – Ни один обруч не дрогнул, ни одна клепка с места не сдвинулась на бочке. А змей кричит уже:
– Нету больше моей мочи!
– Ну, так принимай работу на здоровье.
Понял змей, что попал в руки к Алистару, но из бочки вылезти не может. И покатил Алистар бочку, а в ней, как белка в колесе, вертелся змей, отбивая себе то бока, то головой о днище ударяясь. Так катил Алистар змея до самого порога баринова дома.
Как прослышал барин, что Алистар возвратился, вышел во двор, волнуясь и удивляясь, потому что с тех пор как жил, слышал о драконах, но видеть не видывал.
– Алистар, выбей скорее днище, я на него глянуть хочу.
– Нет, барин, если открою бочку, прикончит он нас всех.
– Сделай тогда отверстие, не терпится мне взглянуть на него хоть одним глазом.
Алистар взял сверло, просверлил отверстие, и, как только барин приложился к нему глазом, змей потянул в себя воздух, а с ним и барина в дырочку, как нитку, так что от того и следа не осталось.
– Вот тебе, – сказал Алистар, – змея хотел, на смерть налетел. Поднял Алистар бочку и бросил на кучу дров, что нашлись во дворе, поджег их и сгорели змей с барином, даже пепла от них не осталось. Избавился, наконец, Алистар от змея, избавился и от барина и усталый, как был, отправился в свою каморку отдохнуть. Едва отворил он дверь, -свеча, что горела все время, заколыхалась вдруг из стороны в сторону, запылала ярко и, будто в сказке, превратилась в девушку, молодую и такую прекрасную, что хоть стой весь день и смотри на нее.
– Скажи, милая, кто ты и отчего так. мучишься: ходить не ходишь, говорить не говоришь, а только горишь все время, сама, верно, не ведая, отчего.
– Дорогой Алистар Фэт-Фрумос, кончились теперь мои страдания, ты избавил меня от них, убив ненавистного пса-дракона.
И принялась девушка рассказывать, как украл ее змей, желая сделать женой сына своего, но она не давалась, и тогда змей проклял ее: сколько будет он жить, столько будет она свечой, что горит беспрестанно, но никого не согревает и ничего не зажигает.
– И так было бы много лет, коли б не было на свете тебя, и не расколдовал бы ты меня от змеевых чар.
Алистар обнял ее, поцеловал, созвал всех людей в округе, и сыграли они свадьбу, да какую свадьбу!
Много людей собралось там – пировали да веселились, был и я среди них, пил-ел, не помню сколько. Может, и сегодня справлял бы вместе с ними свадьбу, если б не пришлось вам сказку сказывать о том, что приключилось с Алистаром Фэт-Фрумосом.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)Сказка "Девочка И Фонарик".