Мне посоветовали съездить за зайцами к старому леснику Егору Ивановичу, и я, не теряя времени, после работы отправился на охоту.
Под утро я уже был в лесной сторожке, среди векового леса, за много километров от людского жилья.
Егор Иванович принял меня очень радушно.
– Вот только старухи моей дома нет, – огорчился он, – в деревню к сестре ушла. Ну, да мы и без нее управимся.
Он быстро согрел самовар, и мы уселись пить чай.
Я расспрашивал старика об охоте, о том, много ли зверя и птицы водится в этих лесах.
– Много, всего
– То есть как это? – не понял я.
– Да ведь охотники разные бывают, – пояснил старичок. – Одни хотят настрелять побольше, а другие – в лесу побывать, полюбопытствовать, как он растет, какие звери, птицы в нем водятся.
Егор Иванович помолчал и добавил:
– Вот я, к примеру, большой охотник до леса. Иду по нему, а сам ко всему приглядываюсь – где какой следок, где царапину на стволе увижу или шерсти клочок, перо какое-нибудь на земле запримечу… Глядишь на эти лесные приметки,
– Ах, вот ты про какую охоту говоришь, – сказал я. – Меня это все очень интересует. Даже больше, чем дичь застрелить.
– Ну, тогда мы с тобой сразу поладим! – весело ответил лесник. – А то я, признаться, побаивался, что ты всех моих зайцев зараз перебьешь, а на лесок-то и не посмотришь.
Мы допили чай и, одевшись, отправились на охоту.
Егор Иванович шел впереди, приглядываясь к разным следам и следочкам, которыми был исчерчен весь снег.
– Ишь, сколько петель здесь понапутала!-указал он на след, похожий на кошачий, только поменьше.
След действительно петлял вокруг лесной дороги, по которой мы шли.
– Это ночью куница набегала, – пояснил старик. – Вчера по дороге сено из леса в деревню возили, натрусили семян, стебельков разных. Вот мыши за ними сюда и пожаловали, а куница – за мышами. Только что-то у нее охота, видно, не получилась,- добавил Егор Иванович.
– Почему ты думаешь? – спросил я.
– А если бы она мышей наелась, – отвечал лесник,- не стала бы зря снег месить. Живо бы куда-нибудь в дупло залезла – и на боковую.
След куницы неожиданно резко свернул с дороги. Он повел прямиком на лесную поляну, окруженную молодыми березками.
– Ишь, куда стрельнула! – сказал старик.- Видно, что-то там заприметила али учуяла кого. Надо пойти взглянуть.
Мы тоже свернули с дороги и, пройдя несколько шагов, увидели на чистом снегу черные перья, пух и растерзанного тетерева.
– Вот кого она учуяла, – сказал Егор Иванович, поднимая с земли оторванное крыло. – Значит, вечером тетерева здесь на березах кормились, а потом в снег на ночь залезли. Семнадцать штук было, – добавил он, сосчитав пустые углубления в снегу.
Егор Иванович вынул из кармана перочинный нож, быстро обрезал им с тетеревиного крыла мясо, перья и бросил их; а косточку прочистил внутри тоненьким шильцем и спрятал в сумку.
– Зачем тебе? – удивился я.
– А кто знает, может, и пригодится, – ответил лесник.
Мы снова вышли на дорогу и отправились по ней дальше, пытаясь найти свежий заячий след. Но желанного следа все никак не попадалось.
Мы уже подходили к лесной опушке. Впереди между стволами деревьев виднелся просвет укрытого снегом поля.
Вдруг Егор Иванович остановился и поманил меня к себе. Я осторожно подошел.
– Вон лиса на поле мышкует, – тихо сказал лесник.
Действительно, невдалеке от опушки леса по полю бегала лисица. Она как будто играла: то приостановится, то приляжет, а потом – прыжок и уткнется мордой в снег. На белом снегу она была очень красива со своим огненно-рыжим мехом, с пушистым, раздутым трубою хвостом.
Стараясь не шевелиться, я любовался этим ловким, нарядным зверем и, увы, напрасно сжимал в руках бесполезное ружье. До лисы было не менее трехсот шагов. На таком расстоянии дробовое ружье убить не может.
Неожиданно Егор Иванович, сделав знак, чтобы я следовал за ним, опустился на снег и пополз к густому дубовому кусту, который виднелся впереди нас на опушке.
Я полз за лесником. Снег был влажный, мягкий. Совсем не шуршал, но зато, попадая в рукава или за ворот, он тут же таял. Это было очень неприятно. А главное, я не понимал цели нашего “путешествия”. Зачем нужно ползти к кусту? Предположим, мы доберемся до него так, что лиса нас не заметит. Но ведь от куста до лисы все-таки далеко, стрелять невозможно. Что же, мы будем лежать в мокром снегу и ждать, не подбежит ли случайно лиса к нам на выстрел?
Наконец мы добрались до куста и залегли. “А дальше что будет?” – подумал я.
– Сейчас мы ее, голубушку, подманим, – прошептал мне на ухо Егор Иванович.
Он очень осторожно слазил рукою в сумку и достал оттуда наш завтрак. Я недоумевал: неужели же он собирается подманить лису копченой колбасой?
Но Егор Иванович отщипнул только крошечный кусочек хлеба и начал усиленно мять его в руках, а весь бутерброд он так же осторожно спрятал обратно в сумку. Размяв получше кусочек хлеба, сделав из него шарик, Егор Иванович достал из сумки тетеревиную косточку и залепил ее с одного конца хлебом. Потом он проткнул залепленное отверстие тонкой соломинкой.
Закончив свое изделие, Егор Иванович шепнул мне, чтобы я приготовился стрелять. Сам же он взял косточку в рот и слегка подул в нее. Раздался тонкий
Писк, будто запищала мышь. Старик подождал немного и пискнул погромче.
В ту же секунду лиса насторожилась и замерла на месте, чутко прислушиваясь.
Снова раздался мышиный писк. Лиса сделала прыжок в нашу сторону и легкими скачками помчалась прямо к лесной опушке.
Вот она уже в сорока, в тридцати шагах…
Я осторожно приподнимаю ружье. Но стрелять лежа неудобно, обязательно промахнусь.
“Э-э-э, будь что будет!” Я вскакиваю во весь рост и вскидываю к плечу ружье.
От неожиданности лиса делает в воздухе замысловатое сальто и потом, прижав уши, во весь дух пускается наутек.
Я целюсь. Выстрел. Лиса, кувыркнувшись, падает в снег.
Перегоняя друг друга, мы бежим к добыче.
– Хороша! Очень хороша! Как огонь горит! – любуется старичок лежащим на снегу огненно-рыжим зверем. – Ну, поздравляю с удачной охотой, – говорит он мне.
И вдруг, будто вспомнив о чем-то, торопливо идет обратно к кусту.
– Куда ты? Или потерял что? – спрашиваю я. Егор Иванович, не отвечая, старательно ищет что-то в снегу.
– Нашел! – радостно восклицает он, вынимая из снега затерявшуюся тетеревиную косточку.
Я вполне понимаю радость моего приятеля и тоже разделяю ее.
Ведь для нас это не простая косточка. Сколько лесных происшествий связано с ней!
Егор Иванович идет ко мне. Он весь в снегу, даже усы и борода покрыты белой сверкающей пылью, а на шапке – целый сугроб. В эту минуту он кажется мне вовсе не лесником, а сказочным дедом-морозом. В руках он держит крохотную волшебную дудочку-манилочку. Заиграет в нее и начнет подманивать диких лесных зверей.
– Вот тебе на память, держи, – говорит “дед-мороз”, протягивая мне свою дудочку-манилочку. – Береги ее,- добавляет он, – да запомни, что в лесу на охоте и тетеревиная косточка иной раз может пригодиться.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)Чудесная Жемчужина