Это случилось давным-давно. Прилетела с юга в наши края Весна-Красна. Собралась она леса зеленой листвой обрядить, на лугах пестрый ковер из трав и цветов раскинуть. Да вот беда: Зима никак уходить не хочет, видно, понравилось ей у нас гостить; что ни день, то задорней становится: закрутит пургу, метель, во всю мочь разгуляется…
– Когда ж ты к себе на Север уйдешь? – спрашивает ее Весна.
– Подожди, – отвечает Зима, – твое время еще не пришло.
Ждала, ждала Весна и ждать устала. А тут еще все птицы и звери – все живое взмолилось
Опять Весна спрашивает Зиму:
– Скоро ли ты уйдешь?
А Зима хитра, вот что придумала:
– Стара я стала, – отвечает Весне. – Все месяцы перепутала, не помню, когда мне срок настает в дальний путь собираться. Давай так решим: как запоет по-весеннему первая птица, так, значит, я и отправляюсь на Север.
Согласилась Весна. Полетела она по полям, по лесам, созвала всех птиц, которые в этих краях зимовали, и говорит им:
– Запойте скорее веселые песни! Зима, как услышит их, так и уйдет отсюда.
–
Настало утро, поднялось солнце. Хотело на землю взглянуть, да не тут-то было: Зима затянула все небо серыми тучами и ну давай посыпать поля и леса хлопьями снега. А потом как закрутит метелью, света белого не видать.
Все птицы попрятались кто куда. А Зима и рада. Говорит Весне:
– Что-то не слышу я птичьей веселой песенки. Значит, рано мне уходить. Поживу еще месяц, а то и два.
И на другой, и на третий день – все непогода: то снег идет, а то и дождь вместе со снегом.
“Как же Зиму прогнать?” – думают птицы.
Наконец самые озорные из них – воробьи – решили запеть. Не беда, что на воле холодно, сыро. Расчирикались воробьи за деревенской околицей, прямо удержу нет. Крылышки распускают, хвостики растопырили, наскакивают друг на друга, кричат, шумят, из кожи лезут вон, так стараются.
– Слышишь, как весело воробьи поют? – говорит Весна Зиме. Но та и слушать не стала.
– Да разве это пение?! – ответила она. – У меня снегири да клесты с утра до ночи кричат. Я это за пение и не считаю…
Услышал их разговор пестрый дятел и говорит Весне:
– Видно, без моей помощи никак не обойдешься. Завтра же я за дело примусь: такой концерт в лесу устрою, любо-дорого будет послушать.
Согласилась Весна, ждет с нетерпением – какой весенний концерт устроит в лесу пестрый дятел.
Только долго ждать ей не пришлось. Едва рассвело, взлетел дятел на верхушку сухой сосны, уселся там поудобнее на ее ствол, цепкими коготками за кору ухватился, оперся на растопыренный хвост да как застучит клювом по сухому дереву.
Далеко по лесу разнесло эхо барабанную дробь лесного барабанщика – дятла. И сейчас же с разных концов послышалась ответная трескотня. Все дятлы, как по команде, принялись барабанить, приветствуя приход Весны.
– Слышишь, как радостно дятлы меня встречают? Пора тебе уходить! – говорит Весна Зиме.
А Зима только рукой махнула.
– Послушай-ка, – отвечает, – как скрипят в бурю старые сосны и ели, еще забавнее получается. Дятлы твои совсем петь не умеют, только носами стучат. Какая же это песня?!
“Что правда, то правда”, – вздохнула Весна. Решила она других певцов поискать.
– Давай-ка я попробую, – предложила синица, – мне ни снег, ни мороз не страшны. Пусть только солнышко выглянет, я сразу и запою.
Дождалась синица, когда солнце выбралось из-за туч. Начала она перепархивать с ветки на ветку, а сама звонким голоском распевает: “Чик-чику, чик-чику….” Ловко так у нее получается, будто серебряный колокольчик звенит.
– Слышишь, как хорошо синица поет? – спросила Весна у Зимы. – Или ты и это за песенку не считаешь?
– Конечно, нет, – отвечает Зима. – Пойдем-ка со мною в лес, послушай лучше, как звенят сосульки на ветках, когда их качает ветер. Куда лучше выходит. Нет, это совсем не песня.
Хитрит Зима. Не хочет синицу настоящим певцом признавать. Что поделаешь, придется искать другого.
– А если я попытаю счастья? – предложила свои услуги длиннохвостая серенькая овсянка. – Я всю зиму с воробьями на деревенских гумнах жила, а теперь перебралась на лесную поляну. Там я и спою свою первую песенку.
– Ну что ж, попробуй, – согласилась Весна.
И вот, как только настало утро, овсянка уселась на верхушку дерева и тоненьким голоском запела: “Зинь-зинь-зинь-з-и-и-и-и-и-нь”. Помолчала, передохнула немножко и снова: “Зинь-зинь-зинь-зииииииииинь”.
Простенькая получилась песенка, но зато такая хорошая, задушевная.
– Слышишь, как славно овсянка поет? – сказала Весна Зиме. – Значит, пришла пора тебе в дальний путь отправляться.
Рассмеялась Зима:
– Ну и песенка, ну и певец! Да у меня в лесу корольки и пищухи с утра до ночи пищат. Я это за песню никак не считаю.
Загрустила Весна. К какому же ей певцу еще обратиться? Уж и не знает, кого просить.
А тут, глядь, откуда ни возьмись – тетерев-косач прилетел. С виду красавец: перья черные с сизым отливом, брови красные, хвост косицами на две стороны завивается. Сразу видно – лесной артист.
– Давно бы меня попросили, – сказал он Весне. – Я на весь лес и запою. И птицы, и звери – все мое пение хорошо знают.
Обрадовалась Весна: “Наконец-то настоящий певец нашелся. Теперь Зиме уж не отговориться”.
И вот, только настало утро, с высокой березы раздался задорный крик тетерева. “Чу-фшшшшшш! Чуфшшшшшшшш!” – шипел он, да так громко, что было слышно не только в лесу, но и в полях, и во всей округе.
– Ишь, тетерев зачуфыкал, – говорили люди в соседней деревне, – значит, скоро тепло настанет.
Полетела Весна к Зиме.
– Слышишь, как громко поет в лесу тетерев? Люди в деревне толкуют, что это к теплу он так распелся, значит, пора тебе уходить восвояси.
– А какое дело мне до людей? – заносчиво отвечает Зима. – Ты заставь птиц петь по-весеннему, тогда я и уйду. А тетерев совсем не поет, только шипит по-змеиному. Разве это можно песней назвать!
Ничего не ответила ей Весна. Улетела прочь, думает: что же дальше ей делать, какого певца найти, чтобы Зима опять не сумела отговориться. Много певцов имеется: славки, малиновки, соловьи… всех и не перечесть, только все они зимуют на юге. Теперь эти птицы ждут не дождутся, когда, наконец, в их родных краях растает снег, зазеленеет трава и можно будет снова к себе домой вернуться. Но пока вся земля покрыта снегом, пока в полях и лесах хозяйничает Зима, перелетные птицы боятся возвратиться на родину.
Так ничего и не смогла придумать Весна за весь день.
Опять наступила ночь, а за нею утро. Из-за дальнего леса медленно выплыло солнце. Оно осветило леса и поля, все белые – покрытые снегом. Только кое-где на пригорке ветер сдул белый наряд зимы. Там темнела мерзлая укрытая бурой прошлогодней травою земля.
Вдруг с одного из таких пригорков взлетела небольшая серая птичка – жаворонок. Взлетела, но не умчалась вдаль, вовсе нет. Она затрепетала крылышками и стала медленно подниматься все выше и выше. И вот оттуда, с голубой высоты, полилась на землю радостная звенящая песня.
В этой песне слышался и тихий звон весенней капели, и журчание хлопотливого ручейка, и еще что-то такое светлое, радостное, чего словами и передать нельзя.
Далеко-далеко разнеслась песня жаворонка по полям, по лугам и даже по глухим лесным трущобам.
Заслышав эту весеннюю песню, торопливо полезли из своих норок, из щелок, из трещинок все, кто скрывался от лютого зимнего холода. Жучки, паучки, букашки… выбирались на солнышко, грелись там, расправляли крылышки, усики, ножки…
Вылез из норы и толстый лентяй барсук. Даже огромный медведь заворочался с боку на бок в своей берлоге.
Все звери и птицы и крохотные букашки слушали песню жаворонка, и все, наверное, думали об одном: о том, что сейчас уже не страшна лютая стужа, что нечего было ее и бояться, потому что всегда вслед за зимним ненастьем наступают светлые вешние дни.
А жаворонок все пел, поднимаясь выше и выше. Яркое солнце осветило его, и теперь он уже казался с земли не серенькой птичкой, а золотой звездочкой, вторым крохотным солнышком, рожденным самой землей.
– Что же, и это не песня? – спросила Весна Зиму.
Но Зима ничего ей не ответила, только рукой махнула. Она уже отправлялась в далекий путь.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)Сказки Пастарис