Третейский судья, брат милосердия и пустынник


Желая отыскать спасенья двери,

Три человека, все святые в равной мере

И духом преисполнены одним,

Избрали для сего три разные дороги.

А так как все пути приводят в Рим,

То каждый к цели, без тревоги,

Пустился по тропиночке своей.

Один смущался тем, что тяжбы меж людей

Имеют свойство

Плодить тревоги лишь и беспокойства

И тянутся притом года; а так как он

К богатств стяжанью не стремился с жаром,

То вызвался решать все споры даром.

Мы обрекли себя с тех пор, как есть закон,

За все свои грехи на горькую

судьбину –

Тягаться нашей жизни половину…

Полжизни? Нет! Порой жизнь нашу целиком!

И Миротворец наш мечтал лишь об одном:

Как в людях истребить подобное влеченье.

Второй святой болящих исцеленье

Задачею избрал, – хвала ему и честь!

Способность облегчать чужих страданий бремя

Всем видам добрых дел готов я предпочесть.

Но те же, что и в наше время,

Больные были и тогда.

И ладить с ними трудно иногда

Бывало Брату милосердья.

Среди упреков он и жалоб вечных жил:

“Как много для других в нем рвенья и усердья!

Они его друзья, а нас он позабыл”.

Но что

все жалобы такие и укоры

В сравненьи с тем, что вынести пришлось

Тому, кто пожелал решать чужие споры!

Ах! к удовольствию сторон не удалось

Постановить ему решение ни разу:

Всегда чьему-нибудь казалось глазу,

Что был судья неправ

И в правосудия весах была погрешность.

Своих стараний видя безуспешность

И жалобы выслушивать устав,

Спешит в больницу он к товарищу. Узнали

Друзья тут, что один им был сужден удел

И что отречься лучше им от дел,

Которым оба труд и время посвящали.

Излить свою печаль они приходят в лес.

Там, где средь голых скал бежал источник чистый,

И где ни ветерок, ни солнца луч с небес

Не проникал под свод тенистый,

Им встретился товарищ третий их.

И просят у него они совета.

“Ищите, – он сказал, – его в себе самих:

Что нужно вам, от вас лишь можно ждать ответа.

Познать самих себя – вот в чем

Долг смертных пред Верховным Существом.

Познали ль вы себя средь суетного света?

Лишь в царстве тишины доступно это нам,

Иначе труд потратим мы напрасно.

Взмутите этот ключ, увидите ль вы там

То, что сейчас в нем отражалось ясно?”

“Что видеть мы могли б тогда,

Как темным облаком затмилась бы от ила

Кристально чистая вода? “

“Чтобы она опять ваш образ отразила,

Ей надо дать покой.

Мы созерцать себя должны в уединеньи”,-

Так говорил святой,

И послужил совет им во спасенье.

Я не хочу сказать, что избегать должны

Мы должностей: ведь если мы больны,

Или судиться страстию объяты,

То нам и доктора нужны, и адвокаты.

Едва ли недостаток будет в них,

Пока к деньгам иль почестям стремленье

Жить будет в людях; но в заботах мелочных

У нас является самих себя забвенье.

Вы, чью заботливость встречаем мы везде.

О, сильные земли! Вас, средь тревог обычных,

Смущают тысячи случайностей различных:

В дни счастья гордые, дрожащие в беде.

Не видите себя, поверьте, никогда вы,

Да вы и никого не видите вокруг;

Когда ж об этом мысль порой придет вам вдруг,

Вас тотчас прерывает льстец лукавый.

Я этим завершу свой труд. Таков урок,

Который я векам грядущим завещаю!

Царям и мудрецам его я предлагаю, –

И чем бы лучше я закончить мог?


1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд (1 оценок, среднее: 5.00 из 5)

Третейский судья, брат милосердия и пустынник