В царстве императрицы Екатерины Второй в городе Питере купец торговал. Семейство у него было — сын, дочка да жена. Четыре человека. Сын был Дмитрий Иванович, дочка Елена Ивановна. Торговал он, да и заболел. Велит подать счеты и давай имущество сосчитывать. Насчитал тридцать шесть тысяч, которые в товарах, которые деньгами. Жене говорит: «Двенадцать тысяч тебе, двенадцать тысяч дочке в приданое, двенадцать тысяч на похороны». А сыну только три слова дает: «Не ходи дорогой-проселком, иди почтовой. Не ходи к тому в услужение, кто зовет,
После этого он помер. А сын шибко обиделся: «Я,— говорит, — у вас торговать не буду! Наторгуешь — чужое и проторгуешь — чужое».
Вот и пошел он в Москву. Идет день, идет другой, идет неделю. Вот проселком-то пятнадцать верст, а почтовой двадцать пять. А ему хочется в Москву попасть. Отцово наставление забыл, да и пошел проселком. Четыре часа шел, лес все густеет. Пришла ночь, а он в лесу диком. Залез он на высокое дерево — засмотрел огонь. И пошел на огонь. На поляне огонь горит, у костра старик — зеленый и молодой человек в зеленой одежде ходит и телега с лошадью. Думает:
Сесть надо: не своя воля — в гостях. Те его расспрашивать — он все и рассказал. Вот старик говорит: «Митя, время поужинать».
Тот вытащил на две персоны пирог в белом тесте. Старик говорит: «Дурак, а гостю-то?» Тот третий доставает. Заставляют его пить. Выпил он. Старик говорит: «Митя, давай сюда добычу делить».
Тот мешок денег достает, на две кучи делит. Старик говорит: «Дурак, а гостю-то?»
Разделили на три кучи, заставили его взять. А он просит: «Покажи дорогу».— «А вон куда мордой лошадь стоит, там и дорога».
Он взял, кругом обошел, под тележку сел и слушает. Молодой говорит: «Дурак ты! Сколько мы ездили, людей грабили, а ты ему отдал».— «А ты,— говорит,— в телегу сел, убил да все достал».
Тот поехал, да не догнал: этот спрятамшись.
В Москву Дмитрий Иванович пришел, стоит рассматривает. Идет молодой человек в хорошем платье. Циммерманова шляпа на голове (прежде такие носили шляпы на пружинах). «Ну,— говорит,— ты не здешний, а у меня двенадцать лавок, двенадцать подручных да двенадцать приказчиков, иди ко мне служить».
А тому все кажется, что это молодой из лесу. Однако пошел. А тому все кланяются: «Здравствуйте, Иван Иванович».
Идут они, идут, а все дома нет. Да вот особняк стоит. Постучался он. Сторож ржавым ключом отомкнул. Во дворе две собаки злые. Пришли они в гостиную — ковры, лавки (прежде мебели не было, а лавки). Вдруг входит старик в богатом халате, в позументах. Тот самый, что в лесу был. Чай попили, позавтракали. Лег он на лавку отдохнуть. В два часа стали обедать. Ему кубок вина налили. Он говорит: «Пить — у меня такого положения нет, я раз в год такое положение допускаю».
Но выпил, с дороги да с усталости. Старик ему: «Митя, иди погулять; только к шести часам приходи, у нас калитка на запоре».
Пошел он да всех расспрашивает: «Не знаете ли их?» — «Как не знать, у него хорошо служить».
А все у него подозрение, что это те. В шесть часов пришел домой и видит тридцать шесть человек приказчиков, мальчиков да подручных. Поужинали. «Ваня,— говорит старик,— отведи его спать».
Пошли спать по лестнице узкой да высокой. Пришли в комнату, там полная комната девушек: «Выбирай себе любую». Что делать? «Вот эта,— говорит,— мне нравится».— «Ну,— говорит,— Елена, иди».
Та свернулась и пошла. Шли-шли, в комнату хорошую пришли. Дверь тяжелая, а палица около дверей стоит. Слышит он: «Дмитрий Иванович, не спи, не время».
Глядит, а девушки нет. Свечку, спички достал — глядит, а двери нет. Полулюк нашел. Спустился, а там двенадцать сынов купецких лежит убитых. Взял он одного в свою одежу одел, деньги свои оставил, на кровать к себе положил, а сам в люк.
Пришли двое. Сын говорит: «Сегодня я буду бить». Схватил палицу и как хвать! «Вот как я бью! У тебя небось ногами дрыгают!»
Схватил тело и бросил в люк. Ушли они. Тот вышел из подвала и стал дверь искать. Нашел потайную дверь на лестницу к девушкам. Которая у них плачет, которая песню поет, двенадцать всего девушек. Одна печальная, голову повесила: «Какого,— говорит,— человека сегодня наши поймали! Не курит, не пьет. Если бы спасти его!»
А он и вошел. Они его под кровать и спрятали. Он там жил от Маковеева дня до Иван-богослова. Девушки говорят: «В Иванов день будут ворота открыты, будет хозяин именинник, и мы тебя справим». Елена ему наказывает: «У моего отца есть лавка. В девять часов он лавку отпирает. Противу лавки крест висит. Как помолится отец, упади в ноги и просись в услужение. Если будет прогонять, ты ног не отпускай, все проси».
Утром в Иванов день ворота были открыты, он и ушел. Пришел в ряды, нашел крест. Стал купец в девять часов открывать, он ему в ноги пал. Тот его гнать, а он ноги не отпускает: «Хоть на три дня да возьмите».-— «Ладно,— говорит,— иди в лавку».
Хозяин начал его расспрашивать. Он все рассказал. Купец ему поверил. Он начал торговать. Тот ему и прейскурант дал. Как стали торговать, так хозяин только деньги загребал. Хозяин его все хвалит.
Торгует он всю зиму. Вот приходит двадцать первое мая — день Елены и Константина. «Мы, — хозяин говорит,— сегодня торговать не будем. У меня дочь была, я по ней память справляю».
Вот приглашения разнесли и письма ко всем посылают. И к Ивану Федоровичу, тому купцу. Тот просит, чтобы сказочник был. Что делать? А молодец говорит: «Не беспокойся: купи парик, одежу, я расскажу сказку. Не пожалей сто рублей, пригласи жандармского полковника и несколько солдат. Если не пригласишь, я рассказывать не буду».
Так и вышло. Начался пир. Все подвыпили. «Ну,— тот спрашивает,— сказочника приготовил?»
Молодец приоделся да и сел за стол. Горбатый да седенький. И полковник сидит за столом. Рассказывал одну, две, три — понравилось. «Ну, знаешь ли еще?»
Он все и рассказал, как в лесу разбойников повстречал, как они в городе за купцов ходили, как они его наняли, как в комнату привели, как он люк нашел и рассмотрел пол окровавленный, окон нет… Сын взял и зарезал себя ножом.
Всех их скрутили и туда повезли. Дом оцепили. Прикалитку сломали. На двор зашли. «Видите,— говорит,— собаки какие! Ломайте эту дверь».
Сломали, а в горнице вместо окон глухие ломанеи. Люк он показал. Тела вытащили. Кто кричит: «брат мой!», кто — «сын мой!» — «Теперь,— говорит, — и обрадую».
По узенькой лесенке привел, девушек нашли и купецкую дочь. Купец и предложил им пожениться. Поженился он на ней и все купецкое богатство получил.
Вот как.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)Сказки Народов Мира На Украинском Языке