Подменыши

Жили-были король и королева, и не было у них детей. Они так мечтали о маленьком ребеночке, но все напрасно. И вот наконец родилась у них дочка. Родители не могли на нее нарадоваться. Принцессу окрестили Бьянкой Марией, она была прямо раскрасавицей: личико, словно цветочный лепесток, глаза – голубые, большие-пребольшие, а ротик – маленький и изящно изогнутый. В воспитательницы девочке назначили самую добропорядочную даму королевства – придворную фрейлину, графиню Эсмеральду. По ночам две служанки спали по обе стороны от колыбели, но днем

забота о принцессе полностью возлагалась на графиню. Это была высокая честь. Фрейлина сознавала, что ей поручено дело королевской важности. А все потому, что она такая знатная и благородная. Впрочем, она была уже немолода, и ее частенько клонило в сон. Случалось, замечали, как воспитательница клюет носом, но та всегда уверяла, что лишь на минутку закрыла глаза.
По ночам принцессу укладывали спать в огромной спальне, а днем колыбель выносили на лужайку перед дворцом, где журчал ручей и росли акации и высокие розовые кусты. Малютке было так славно дремать под цветущими ветками, ронявшими белые лепестки на ее одеяло. Воздух был мягкий и свежий. Белые голуби слетались из своих гнезд полюбоваться на девочку.
– Как она прекрасна! – ворковали птицы, заглядывая в колыбель. – Такая беленькая и нежная, словно голубка.
Но однажды стряслась беда. Вот послушайте! На горе, что высилась за замком, в огромном темном лесу жили в пещере тролль с женой. У них тоже только что родилась дочка, смуглая, косматая, с горящими маленькими глазками. Как-то раз пошел тролль в королевский парк к ручью за водой. Он крался тихо-тихо, чтобы никто его не слышал. Графиня Эсмеральда сладко дремала в плетеном кресле подле колыбели. Голуби расхаживали по песчаным дорожкам и ворковали:
– Ну разве малютка не красавица? Прямо чудо как хороша! Такая беленькая и нежная, словно голубка.
Тролль осторожно подкрался к колыбели и заглянул за шелковый полог.
Вернувшись домой, он сказал жене:
– Я видел девочку – не чета нашей. Беленькая и нежная, словно голубка. А ротик – прямо загляденье. Вот бы нам такую!
– Может, она и красавица, да только не нашего поля ягода, – усмехнулась жена, обнажив зеленые зубы. – От троллей только тролли рождаются, так что не обольщайся понапрасну. Выкини-ка лучше эту блажь из головы. Но тролль никак не мог забыть о маленькой принцессе – и наконец не утерпел.
– Послушай-ка, мать, – сказал он жене, – давай украдем королевскую дочку! Старая карга, что приставлена ее охранять, вечно храпит, так что мы преспокойно сможем подложить в колыбель наше дитятко.
Жене эта затея поначалу пришлась не по душе: свой-то ребенок ей был милее. Но тролль не отступал и день и ночь уговаривал жену, так что она под конец не могла больше выносить его бесконечное нытье, схватила дочку из кроватки, укутала в старое одеяло и сказала:
– На, забирай ее, коль приспичило! Но смотри, с пустыми руками домой не возвращайся!
Тролль помчался на луг, где стояла позолоченная колыбель. Над ней ворковали голуби и склоняли цветущие ветки акации. Неподалеку в кресле сидела графиня и громко храпела.
Одним рывком тролль сорвал одеяло с колыбели, подхватил принцессу и сунул на ее место свою дочку, а затем быстрее зайца припустил к горе, унося драгоценную добычу.
Проснувшись, графиня не заметила подмены. Ей показалось, что принцесса как спала, так и спит. Вскоре на луг пришла королева. Она имела обыкновение прогуливаться после обеда и всякий раз останавливалась полюбоваться на дочку.
Можете себе представить ее ужас, когда она, склонившись над колыбелью, увидела не свою милую Бьянку Марию, а крошечного тролля, таращившего на нее злые черные глазки. Королева вскрикнула и едва не потеряла сознание.
– Кто это? – в ужасе пролепетала она. – Это не мой ребенок! Где моя дочь? Это не принцесса Бьянка!
– Не ваш ребенок? А чей же тогда? Здесь никого не было, ваше величество, ни одной живой души, – невозмутимо возразила графиня Эсмеральда. – Я ни на минуту глаз не сомкнула, – добавила придворная дама, и нисколько не покривила душой, ведь она сама никогда не замечала, что спит на посту.
Позвали короля и придворных и в конце концов решили спросить совета у королевского лекаря.
– Удивительный случай, весьма необычный, – пробормотал медик, – видимо, мы имеем дело с… – И ученый муж произнес длинное латинское название, которое никто не понял. – Надо подождать, когда наступит кризис, а пока остается только наблюдать за развитием процесса…
На всякий случай он распорядился искупать малютку в сладком молоке и положить спать на фиалки, тогда она скоро станет прежней.
Были куплены самые лучшие коровы. Ребенка искупали в теплых сливках. Колыбель наполнили фиалками, источавшими божественный аромат. Но бедная королева не замечала никаких признаков исцеления. Девочка оставалась такой же смуглой и черноглазой. Кожа у малютки была цвета темного ореха, волосы – черные и колючие, глазенки – жгучие, как угольки, взгляд – острый и неприветливый. Правда, придворные в один голос твердили, что девочка очень мила, так что в конце концов королева им поверила. И все же она не могла сдержать вздоха всякий раз, как смотрела на девочку. Сердце подсказывало ей – это не Бьянка Мария!
А тролль принес малютку принцессу в горную пещеру.
– Ну разве она не милашка?! – проорал он, откидывая угол одеяльца, в которое была завернута девочка.
Его жена бросила на ребенка презрительный взгляд:
– Какой-то бледный заморыш! Белая и тощая, словно лук-порей. Что ж, ты получил, что хотел, и я, так и быть, присмотрю за ней.
Она уложила девочку в дочкину колыбель. Матрас и подушки в ней были набиты соломой, в которой было полным-полно репейников. Очутившись на жесткой и колючей постели, бедная Бьянка Мария принялась громко плакать: ее нежное тельце привыкло к мягким перинам и шелковым простыням.
– Чего ревешь, неблагодарная девчонка! – рассердилась троллиха. Но тролль догадался, в чем дело, побежал на поляну и принес мха и мягкой травы, а на горном склоне нарвал дикого тимьяна. Он сделал девочке новый матрасик – мягкий и душистый. Малютка перестала плакать и заснула сладким сном.
Дочка тролля осталась жить во дворце. Странный это был ребенок. Мы станем звать ее принцессой-троллем, ведь имени у нее не было – не в обычаях троллей крестить своих детей. Когда те появляются на свет, папаша лишь шлепает их легонько по спине и говорит:
– Одним троллем на свете стало больше, чтоб мне лопнуть!
Только и всего.
У королевы язык не поворачивался назвать подмены-ша Бьянкой Марией, она стала звать девочку Черноглазкой – за жаркий взгляд темных глаз.
– Откуда у нашей дочки такие черные глаза? – недоумевал король.
– Трудно сказать, – вздыхала королева. – От рождения глаза у нее были светлыми, как у тебя и у меня, а потом вдруг потемнели.
Девочка росла строптивая: не слушалась ни короля, ни королеву. А уж придворных и подавно. Чуть что не по ней – бросалась на пол и принималась молотить руками и ногами, а кричала так, что приходилось окна закрывать, чтобы подданные не слышали воплей. Обновок она не любила: стоило надеть на нее новое платье – мигом заливала его супом или прожигала кочергой – дыры и пятна были ей милее бантов и рюшей. Да еще нарочно бежала к матери: огорчения бедной королевы забавляли маленькую злодейку. Но больше всего доставалось графине Эсмеральде. Девчонка ее терпеть не могла. Стоило бедняжке задремать, как маленькая разбойница подкрадывалась и засыпала ей волосы песком. Или прятала ее башмаки в кустах, так что та потом их долго искала. А иногда сама пряталась и наблюдала из укрытия, как воспитательница, проснувшись, ищет ее повсюду – то-то потеха! Часами могла она сидеть в кустах, а бедная фрейлина, спотыкаясь о кочки и корни, обшаривала поляну и умирала от страха при мысли, что не уследила за подопечной.
Возмущенный король пару раз отшлепал дочку за шалости, но та от наказаний впадала в еще больший раж: отбивалась и шипела, как дикий зверек, а голосила так, что королю становилось не по себе. Девочка заметила отцовскую слабость и нерешительность и стала вертеть королем, как ей вздумается.
Однажды, когда Черноглазке было всего восемь лет, король за столом рассказывал какую-то историю. Не успел он закончить, как принцесса схватила отца за бороду и заорала:
– Что ты мелешь, старикашка! Городишь всякую чушь – видно, совсем из ума выжил!
Королева вся зарделась от стыда и с ужасом посмотрела на мужа. Но король только обнял девочку за талию и, улыбнувшись, сказал:
– Что за дочка у меня – настоящий тролль!
А в пещере троллей Бьянке Марии тоже исполнилось восемь. Была она не по годам стройной и изящной, а волосы – чистое золото. Девочка росла послушной и всем старалась угодить родителям, которых считала родными, хоть иногда и удивлялась, отчего она не может любить их всем сердцем. Старый тролль души в ней не чаял и считал первой красавицей.
– У нее такие маленькие пальчики, – умилялся он, – такая гладкая кожа и такие густые золотистые волосы!
Он ласкал девочку, целовал ее ручки и пищал, как крыса, чтобы позабавить ее.
– Прекрати свои нежности, старый дурень! – ворчала жена.
Королевская дочка так и не пришлась ей по сердцу. Ее раздражали покорность и послушание приемной дочери: та никогда не перечила и всегда была рада помочь. Жену тролля это только злило.
– Что ты заладила: “Хорошо да хорошо”?! Никогда “нет” не скажешь, негодница!
Но Бьянка Мария на нее зла не держала и по-прежнему молча выполняла свою работу, а когда старуха сердилась – только отмалчивалась. С ранних лет привыкла она помогать по хозяйству: босиком бегала через лесную чащу за водой к ручью, который не замерзал ни летом, ни зимой. Березы, склоняясь над ней, шелестели так дружелюбно, а ветер так ласково насвистывал в кронах сосен, что девочка чувствовала себя в лесу как дома. Она любила всех лесных обитателей. Белки, размахивая пушистыми хвостами, спускались приветствовать ее.
– Как рано ты встаешь! – удивлялись они и, усевшись на задние лапы, спрашивали: – Не прихватила ли ты с собой орехов или другого угощения?
Конечно, у Бьянки Марии всегда были припасены для них орехи и семечки. Белки брали лакомство прямо у нее из рук. Девочка знала всех птиц в лесу и умела различать их по голосам.
Но принцесса была добра не только с прекрасными лесными животными – даже самых невзрачных и некрасивых одаривала она своими вниманием и заботой. Когда бородавчатые жабы заползали в пещеру, сердце девочки сжималось от страха: она знала, что троллиха наверняка убьет их, если заметит, и торопилась вынести непрошеных гостей прочь из пещеры. Жабы были тяжелыми и скользкими, дотрагиваться до них было неприятно, но девочка брала их маленькими белыми пальчиками и шептала:
– Бедняжки! Вы же не виноваты, что уродились такими гадкими и некрасивыми. Здесь вам нельзя оставаться – матушка прибьет вас, если заметит. Дайте-ка я лучше отнесу вас на травку.
Как-то раз жена тролля поймала двух лесных голубей, свернула им шеи и сунула в котел с кашей. Бедняжка Бьянка Мария стояла рядом и плакала. Это взбесило старуху.
– Полюбуйтесь-ка на эту неженку! Ревет из-за каких-то голубей! Никогда из тебя не вырастет настоящий тролль. Уж не знаю, в кого ты такая уродилась!
Конечно, жена тролля прекрасно знала в кого. Но муж строжайше запретил ей даже намекать приемышу, что она королевская дочь.
Прошли годы, и девочкам исполнилось шестнадцать. Дочь троллей выросла красивой девушкой. Но красота ее была необычной. Роста она была небольшого, но сложена хорошо. Кожа с годами посветлела и стала зелено-желтой – цвета неспелого лимона. Иссиня-черные волосы обрамляли лицо непослушными локонами. Большие черные глаза, может быть, и казались бы красивыми, если бы не взгляд – злой и угрюмый. Когда девушка злилась, они пылали огнем, так что люди в смущении отводили взоры, а когда радовалась – источали насмешку и презрение. Казалось, она на всех смотрит свысока. Чем старше становилась принцесса-тролль, тем больше портился ее нрав. Она била по щекам служанок, колола булавками камеристок, помогавших ей одеваться, а когда почтенная графиня Эсмеральда осмелилась сделать ей замечание, заявила:
– Ты ничего не понимаешь! Давно из ума выжила! Дрыхни себе в кресле, а в мои дела не суйся! Все равно по-моему будет!
И она делала что хотела. Иногда по целым дням валялась в постели, натянув одеяло на голову. Случись кому заглянуть посмотреть, не проснулась ли она, принцесса-тролль кричала:
– Подите прочь и оставьте меня в покое!
А иногда она вставала ни свет ни заря, когда еще туман лежал над лугом, а в небе не погасли ночные звезды, шла на конюшню, будила конюха и, оттрепав его за волосы, велела седлать самого норовистого коня.
– Не нужен мне такой недотепа в провожатые! – кричала принцесса-тролль слуге и пришпоривала коня. Прогулки верхом она всегда совершала в одиночестве, причем скакала не рысью и не галопом, а пускала коня в карьер. Молнией летел он через лес, а наездница так кричала и вопила, что птицы в страхе разлетались прочь.
Однажды девушка вернулась домой раскрасневшаяся и потная от бешеной скачки, и король попросил ее вести себя осторожнее. Это так разозлило принцессу, что она в гневе разбила рукояткой кнута огромное зеркало. Осколки разлетелись, как льдинки. Король побледнел и вышел из комнаты. Ни король, ни королева не могли справиться с принцессой. Вот и решили они поскорей выдать ее замуж.
– Может, зажив своим домом, она станет более покладистой, – вздохнул король. Но королева не верила в то, что характер дочери исправится.
Был выбран жених – самый знатный и красивый молодой герцог в королевстве. Для него высокой честью было получить руку королевской дочери, так что юноша и спрашивать не смел, какой у нее характер. Он обязан был лишь поклониться до земли и поблагодарить королевскую чету:
– Покорно благодарю.
Принцессе-троллю поначалу жених приглянулся, и она старалась в его присутствии быть обходительной и ласковой. Герцог решил, что его невеста настоящий ангел. Но со временем девушке надоело притворяться, и она стала проявлять свой истинный нрав, чем весьма озадачила юношу. Он и представить себе не мог, что принцесса может позволить себе кричать на придворных и бить по щекам служанок, а однажды он видел, как девушка показала язык старшей придворной даме – графине Эсмеральде.
– Принцесса… – заговорил было герцог, но девушка дерзко взглянула в потемневшие от гнева глаза жениха:
– Принцесса, принцесса! Разве принцесса не может позволить себе делать, что захочет? Уж не думаешь ли ты, что я стану на цыпочках ходить перед этой старой каргой? И нечего рожу кривить! Мое слово всегда будет главным!
Девушка становилась все более взбалмошной и капризной. Она могла повернуться спиной к жениху и заявить:
– Ступай прочь! Мне сегодня недосуг тебя слушать! А то принималась высмеивать его костюм и манеры.
Если же они отправлялись вместе на прогулку верхом, принцесса скакала так быстро, что герцогу было за ней не угнаться. Когда юноша возвращался в замок, она поджидала его у ворот и дразнила.
– Бедный мальчик! – кричала она. – Ты, видно, никогда прежде на лошади не сидел!
А на следующий день вновь была ласковой и послушной, и шептала жениху всякие нежности.
– Милый, славный, распрекрасный герцогский сынок! – твердила она, не сводя с юноши горящих черных глаз. – Ты словно медовый пирожок. Так бы тебя и проглотила!
Молодой герцог с каждым днем все больше и больше боялся своей коронованной невесты. Будь его воля, он давно бы разорвал помолвку. Но отец его – старый герцог – считал, что так поступать не годится: дал слово – держи! Пусть даже невеста окажется злой, как тролль. Женитьба на королевской дочери – высокая честь.
Тем временем Бьянка Мария тоже выросла. В один прекрасный день тролль заявил жене:
– Пора представить нашу дочку ко двору. Я так горжусь ей, пусть остальные тролли полюбуются, какая у нас красавица выросла.
– Как бы они не догадались о подмене! – заволновалась старуха. – Девчонка-то ни на тебя, ни на меня не похожа, жаба жабой.
Но тролль стоял на своем. И вот как-то ночью в пору летнего солнцестояния отвел он девушку в лесную чащу к огромной горной пещере, где жил король троллей и где должен был состояться бал.
Когда они добрались до места, солнце уже почти село, но пещера была освещена факелами и светильниками. Внутри царило такое столпотворение, и так воняло троллями, что Бьянка Мария в испуге отпрянула, только ступив на порог. Но все уже заметили ее. Жена тролля толкнула девушку в спину и проворчала:
– Не стой столбом, покажи, что ты знаешь порядки троллей!
Что делать? Бьянке Марии пришлось войти в зал. В глубине пещеры на троне восседали король и королева, обвешанные золотом и блестящими побрякушками так, что едва могли шевелиться под их тяжестью. Королева походила на огромную жабу, а король оказался скрюченным и высохшим, словно старое дерево, зато у него был роскошный хвост, весь унизанный золотыми кисточками и драгоценными камнями. Возле трона стоял наследный принц – худой, кожа да кости, лицо сморщенное, глаза водянистые.
При виде Бьянки Марии принц расплылся в улыбке, обнажив два ряда острых желтых зубов. Троллей набилось в зале великое множество – всех мастей. Одни – мохнатые, как медведи, с большими головами и огромными зубами. Другие – с рыбьими глазами, бледные и жалкие – были похожи на новорожденных поросят. Встречались здесь и прозрачные, как зеленое стекло, тролли, и совсем безголовые, так что они не говорили, а чревовещали. Настроение у всех было праздничное. Все смеялись и кричали. Гвалт стоял, как на кошачьей свадьбе. Вот заиграла музыка. Самих музыкантов по обычаю видно не было, но играли они громко: дули в трубы, стучали в барабаны, а флейты пищали так, что зубы сводило. Начались танцы. Поначалу все шло чинно, но потом тролли принялись толкаться, скакать, кувыркаться и выделывать самые немыслимые фигуры. Все смешались в кучу, и Бьянка ничего не могла разобрать. Вдруг к ней подскочил наследный принц, отвесил низкий поклон, схватил ее и закружил в танце. Он прыгал и скакал, словно гигантский кузнечик, хлопал огромными ушами и скалился в отвратительной улыбке, обнажая два ряда зубов. Девушка была ни жива ни мертва от страха. От духоты и вони бедняжка потеряла сознание и упала на пол. Очнулась она в лесу на мягком мху. Сквозь листву светила луна. Рядом сидели тролль с женой.
– Очнись! – кричала старуха и брызгала девушке в лицо холодной водой. – Ты и не знаешь, какая тебе радость привалила! Сам наследный принц на тебя глаз положил. Ты теперь его невеста, а потом, глядишь, и королевой станешь!
Жена тролля говорила чистую правду. Наследный принц по уши влюбился в Бьянку Марию. Свадьбу решили сыграть до конца лета. Можете себе представить, как испугалась принцесса! Не то чтобы она задавалась или была слишком высокого о себе мнения, но замуж за уродливого тролля ей идти не хотелось. Нет, никогда в жизни! Жить в ужасной пещере с гадким глупым троллем – хуже участи себе и представить невозможно! Бьянка Мария решила бежать.
Во дворце принцесса-тролль тоже подумывала о побеге. Молодой герцог ей до смерти наскучил. Юноша представил невесту своим родителям, но девушка так безобразно вела себя за столом, а вечером так дико отплясывала, вскидывая ноги и прыгая, как коза, что герцог с герцогиней не знали, куда деваться от стыда. Впрочем, и принцесса с первого взгляда невзлюбила будущих родственников. Рассудив здраво, она поняла, что нипочем не станет жить в такой чванливой семье, где нельзя разгуляться как следует – все сразу дуются и возмущаются. Принцесса-тролль решила сбежать: посмотреть, каков мир на самом деле, пожить настоящей свободной жизнью, полной приключений. Король с королевой и все их дурацкие придворные ей нестерпимо надоели!
Свадьба принцессы и герцога была назначена на середину августа, в тот же день Бьянке Марии предстояло стать женой тролля. Но рано поутру, когда еще роса не высохла на траве, обе девушки сбежали. И случилось так, что пришли они в одну и ту же ореховую рощу, да только разминулись и не встретились.
Бьянка слышала, как кто-то ломает ветви в орешнике, и решила, что это лисица, а дочка троллей, притаившись в кустах, видела, как дрожат листья, но подумала, что это – голуби.
Бьянка Мария все шла вперед и вперед, пока не оказалась на том самом лугу, откуда много лет назад ее украли тролли. У ручья стояла королева и смотрела на воду. Мысли ее были далеко. Королева вспоминала свою прелестную маленькую дочку. Какое счастливое было время! Вдруг она заметила молодую девушку и вскрикнула от удивления: незнакомка была так похожа на нее саму в семнадцать лет. А Бьянка Мария сразу догадалась, что перед ней ее родная мать.
Королева раскинула руки и воскликнула: – Подойди ко мне, дитя мое! Моя Бьянка Мария!
Девушка бросилась в материнские объятия. Впервые изведала она, как радостно прижаться к родному сердцу. Принцесса рассказала о своей жизни у троллей, и королева догадалась наконец, что произошло. Жаль, графиня Эсмеральда не видела этой счастливой встречи! Она к тому времени уже спала вечным сном. Король и королева сразу признали в девушке родную дочь. Впрочем, никто в этом не сомневался, ведь девушка как две капли воды была похожа на мать.
Меж тем дочка троллей добралась до горной пещеры. Неподалеку жена тролля рубила дрова. Работа была тяжелая, и старуха кляла свою судьбу на чем свет стоит. Девушку это очень развеселило.
– Вот это по мне! – крикнула она. – Это настоящая жизнь!
Жена тролля подняла глаза и вмиг узнала свою дочь.
– Кровиночка моя! – обрадовалась она, всплеснула ручищами – да как вцепится дочке в волосы! – Глядите-ка! Вот он, тот самый клок, который ни одному человеку не вычесать!
Девушка рассмеялась, вспомнив, сколько сил потратили придворные дамы, расчесывая ее непослушные космы.
– Поцелуй-ка меня покрепче, деточка, – сказала жена тролля и сама громко чмокнула дочку.
Девушка утерла рот и радостно проорала:
– Ну и мокрые же у тебя губы, старуха! Всю меня обслюнявила!
Король выдал Бьянку Марию замуж за молодого герцога. Дочка тролля стала женой наследного принца, а со временем и королевой всех троллей. Две свадьбы сыграли в один день. Обе удались на славу.
Вечером, когда Бьянка и герцог со свитой ехали лесом в замок его родителей, они заметили за деревьями огромный костер, искры от которого взлетали под самое небо, а еще слышали дикие крики и ужасный топот. Молодые выехали на опушку, и костра не стало видно. Зато высоко в небе над их головами засияли миллионы звезд. Юноша соскочил с лошади и помог спешиться Бьянке Марии. Взявшись за руки, муж и жена пошли через луг к замку – навстречу будущему.