Как Алдар-Косе перехитрил шайтана
Было ли, нет ли – рыскал по степи шайтан. Много пакостей людям делал. Где ни повернется, там и беда. И люди терпели. Боялись нечистого. Думали: нет никого сильней и хитрей шайтана. Сам аллах не может с ним сладить, где же человеку?
А шайтану это и на руку: “С покорного верблюда легче снимать шерсть”. Над старым и малым, над конным и пешим тешился шайтан, как хотел. Да настали и для него черные дни.
Но кто же одолел шайтана? Послушай – узнаешь.
Рыскал шайтан по степи. Глядь – на берегу речонки, над самым обрывом, лежит какой-то безбородый
“Ну, раз живой, – ухмыляясь, потер лапы шайтан, – так сейчас будешь мертвый”.
Подкрался он на цыпочках к спящему и столкнул его с обрыва. Но тут вдруг две ловких руки туже, чем аркан, стиснули шайтану шею, и полетел он в воду вместе с человеком.
– Отпусти, – взмолился шайтан, – пропадем оба!
– Отпущу, когда вынесешь меня из воды, – сказал человек.
Долго барахтались в омуте. Понял шайтан: не вывернуться
Посидели. Отдышались. Просохли немного. Шайтан говорит:
– На этот раз ты перехитрил меня. Больше не перехитришь. Хочешь, побродяжим по свету вдвоем, померяемся смекалкой?
– Изволь, – отвечает безбородый.
Шайтан не ждал такого ответа.
– Неужто ты надеешься взять верх надо мной в плутовстве? Да узнал ли ты меня? Ведь я шайтан. А ты кто?
Безбородый поглядел на шайтана, усмехнулся и пропел:
Хитер ты, шайтан, – далеко и лисе.
А я человек, я такой, как все,
Не бай, не хан, не султан, не шайтан –
Зовут меня люди Алдар-Косе.
Идут Алдар-Косе и шайтан по степи. Прошли шесть долин, шесть перевалов, напились воды из шести колодцев. У седьмого колодца на караванной дороге нашли кошелек.
Шайтан:
– Моя находка!
Алдар:
– Нет, моя!
Заспорили. Шайтан говорит:
– Пусть кошелек достанется тому из нас, кто старше годами.
– Ладно, – соглашается Алдар-Косе.
Шайтан радуется: “Попрощайся с денежками, Алдакен”. А вслух говорит:
– Я родился на свет – миру было семь лет.
Алдар-Косе всплеснул руками и залился горькими слезами:
– Ой-бой, горе!
Оторопел шайтан:
– Какое горе? О чем ты плачешь?
– Ой, шайтан, растревожил ты своими словами мне сердце. Вспомнил я моего старшего сыночка. Умер сынок. А был он твой ровесник. В одно время вы, оказывается, родились.
И, не переставая всхлипывать, Алдар-Косе сует кошелек себе за пазуху.
Шайтан только глазами хлопает. Как ни суди, выходит, прав Алдар-Косе: ведь не случалось еще, чтобы сын был старше своего отца.
* * *
Идут да идут Алдар-Косе с шайтаном. День жаркий, путь дальний. Надоело Алдару шагать пешком. “Как бы, – смекает, – на шайтане мне прокатиться? Попробую-ка надуть косматого”. И говорит:
– Эй, шайтан, не сократить ли нам скучную дорогу?
Шайтан не понял.
– Не говори глупости, как ее сократишь?
– А очень просто. Ты песни знаешь?
– Знаю.
– Так давай устроим на ходу айтыс. Сначала я спою, потом ты. Чья песня будет длинней, тот и победитель.
У шайтана заискрились глазки.
– Правильно, Алдар-Косе. С песней всякий путь короче. Начинай айтыс. Да заранее готовься к проигрышу. Не перепеть человеку шайтана.
– Не боюсь проигрыша, – сказал Алдар-Косе, – да вот что худо: не привык я петь пеший. Договоримся так: пока я буду петь, ты подвезешь меня, а как кончится моя песня, – мне тебя везти. Идет?
– Идет!
Одним махом вскочил Алдакен шайтану на загривок, устроился поудобней и затянул на всю степь:
– Гой-гой-гой-гой-гой-гой!..
Течет время, повернуло солнце на полдень, все дальше и дальше трусит рысцой шайтан, а песня Алдара-Косе не кончается.
– Гой-гой-гой-гой…
Не выдержал шайтан.
– Скоро ли, – хрипит, задыхаясь, – будет конец твоему “гой-гой”, Алдар-Косе?
А Алдар:
– Вези, вези, шайтан, не ленись. Песенка моя длинная. “Гой-гой” – это только начало. А за “гой-гой” пойдет “дой-дой”…
И он заорал еще громче:
– Дой-дой-дой-дой-дой!..
Так, не слезая с шайтана, и проехал Алдакен всю широкую степь от края до края.
* * *
На краю степи было поле, среди поля лежал брошенный плуг. Говорит Алдар-Косе шайтану:
– Давай испытаем, кто сильнее – ты или я?
– Давай. А как?
– Видишь плуг? Ты станешь тащить его вперед, я – назад. Кто прежде устанет, тот, значит, и сдался.
Запряг Алдар шайтана. Тянет шайтан плуг, надрывается, язык вывалил, пот мохнатыми лапами утирает, а Алдар-Косе за плугом идет, на рукояти налегает, ведет борозду. Хорошо ли, плохо ли, а вспахал Алдакен поле на шайтане.
Под конец совсем ослабел шайтан, ткнулся носом в землю, чуть дышит.
Снял с него Алдар-Косе упряжку и посмеивается:
– Вот теперь и видно, какой ты силач. А я так почти и не устал. Еще бы с десятью шайтанами потягался.
Посеяли они на пашне пшеницу. А когда пшеница поспела, сжали ее и обмолотили. Алдар-Косе ссыпал зерно в кучу, а солому в копну сметал.
– Ну, – говорит, – выбирай, шайтан: большую или малую кучу возьмешь?
– Большую! Большую! – кинулся к соломе шайтан.
– Ладно, бери большую.
Алдар продал пшеницу, оделся, обулся на вырученные денежки, а шайтан так и остался ни при чем со своей соломой.
* * *
Рассердился шайтан на Алдара-Косе.
– Ты обманул меня. Хочу с тобой драться, – объявил он спутнику.
– Драться, так драться, я не прочь, – говорит Алдар-Косе. – Однако в открытой степи начинать драку не стоит: кто-нибудь увидит, бросится разнимать да мирить, и мы с тобой не додеремся.
Набрели на пустующую землянку. Переночевали в ней. А наутро Алдар-Косе спрашивает:
– Чем драться будем? Есть тут только один курык да камча. Возьми, что тебе больше по руке.
Шайтан схватил курык и думает:
“Ну и дурак все-таки этот Алдакен. Сейчас я ему бока наломаю! Пока у меня курык в руках, разве он меня камчой достанет?”
Начался бой. Хотел шайтан размахнуться пошире, да длинный курык уперся в стенку – и ни туда, ни сюда. А Алдар-Косе налетел на шайтана и ну что есть силы хлестать его по мохнатой спине. Кинул шайтан курык, закрутился по землянке, как шальная овца.
– Нет, – кричит, – я так не согласен! Ты опять меня обманул. Давай меняться оружием, давай биться в степи!..
Вышли на простор. У шайтана – камча, у Алдара – курык. Стали сходиться. Не успел шайтан взмахнуть камчой, как Алдакен так огрел его по ребрам, что у того и ножки подкосились…
* * *
Никогда больше не затевал шайтан ни ссор, ни драк с Алдаром. Стал смирный, услужливый, во всем уступал, во всем поддакивал спутнику. Но злобу против него таил и днем и ночью. Решил он пойти на последнюю уловку, задумал погубить врага, прикинувшись его другом.
Шайтан:
– Алдакен, немало я натерпелся от твоих шуток и выдумок, но нет в моем сердце на тебя обиды. Люблю тебя, светик, за удаль, за ловкость, за веселый нрав. Готов для тебя на все, верь слову шайтана. Будем навек друзьями! И скажи ты мне, как другу, неужто нет ничего на свете, что могло бы тебя доконать. Или тебе дана вечная жизнь?
Алдар:
– Никто из людей не вечен, шайтан. Помру и я. А от чего помру, хоть сам и знаю, да тебе открыться опасаюсь. Это великая тайна.
Шайтан навострил уши.
– Алдакен, душа моя, посовестись, – как можешь ты мне не доверять! Да ведь ты мне дороже кровного брата! Когда узнаю, что тебе угрожает, стану беречь и охранять тебя, как зрачок глаза. Не скрывай от верного друга свою тайну.
Алдар-Косе подумал, подумал и махнул рукой:
– Ладно, будь что будет, признаюсь тебе по-дружески во всем. – И зашептал на ухо шайтану: – Не страшны мне ни стрелы, ни кинжал, не страшны мне ни волчьи зубы, ни жало змеи, не страшны мне ни плутни шайтанов, ни гнев аллаха, а страшны мне свежие баурсаки. Чем жирней, тем страшней! От них – моя погибель…
Выведав тайну Алдара, шайтан до того обрадовался, что и скрыть веселья не мог: идет – приплясывает, подбрыкивает копытцами, точно сытый козленок.
“Теперь-то я с тобой разделаюсь, “друг” Алдакен, – ликует шайтан, – теперь твоя печенка в моих лапах!”
Ночью, когда Алдар-Косе заснул на привале, шайтан шнырнул в один аул, в другой, накрал по юртам полный мешок баурсаков и перед самым рассветом воротился назад. Алдар-Косе безмятежно похрапывал у тлеющего костра. Шайтан пнул его ногой и пронзительно пропищал:
– Прощайся с жизнью, безбородый зубоскал! Вот когда отомщу я тебе за все разом! Видишь мешок? В нем твоя смерть!
Алдар задрожал всем телом, прикрыл руками голову и кинулся за куст:
– Ой, шайтан, прости, ой, пощади!
А шайтан:
– Не проси, не будет тебе пощады!
И давай один за другим кидать в Алдара баурсаки:
– Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе!..
А Алдакен, укрывшись за кустом, ловит баурсаки – да в рот, да в рот… Во всем он был не промах, а в еде и подавно.
Опустел мешок у шайтана. Вздохнул нечистый с облегчением и побежал к кусту взглянуть, что сталось с недругом. Глянул – и зашатался: сидит Алдар на травке под кустом, скрестив ноги, сует в рот последние баурсаки и, то ли от жира, то ли от блаженства, сияет весь, как слиток золота.
– Вот спасибо, шайтан, славно ты меня попотчевал! – говорит Алдар, вытирая руки о голенища. – Давненько я так не завтракал. Не зря есть пословица: “С хорошим другом будет рот в сале, с плохим – будет нос в крови”…
А сам хохочет, заливается.
Заплакал шайтан от бессилия и злости, заплакал и ударился от Алдара-Косе наутек. И чем быстрее он скакал, убегая, тем веселее хохотал Алдакен. Да и кто бы на его месте тут удержался от смеха?
С тех пор не стало в степи шайтанов. Навсегда не стало. Поняли, лукавые твари, что человек всех хитрее, всех храбрее, всех выше разумом. Только в сказках теперь и услышишь про шайтана.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)