Чудесный сад

Жили некогда два друга бедняка – Асан и Хасен. Асан обрабатывал клочок земли, Хасен пас свое маленькое стадо. Тем и добывали они себе скудное пропитание. Оба друга давно овдовели, но у Асана была красивая и ласковая дочь – его утешение, а у Хасена сильный и послушный сын – его надежда.

В одну из весен, когда Асан готовился выйти на свое поле, Хасена постигла беда: степь поразил джут и все бараны бедняка пали.

Весь в слезах, опираясь на плечо сына, прибрел Хасен к другу и сказал:

– Асан, я пришел проститься с тобой. Стадо мое погибло, без него и мне не миновать голодной смерти.

Услышав эти слова, Асан прижал старого пастуха к груди и проговорил:

– Друг мой, тебе принадлежит половина моего сердца, не отказывайся же, прими и половину моего поля. Утешься, возьми кетмень и с песней принимайся за работу.

С той поры и Хасен сделался земледельцем.

Шли дни, шли ночи, шли месяцы, шли годы. Однажды Хасен вскапывал свое поле и вдруг услышал из-под кетменя какой-то странный звон. Он стал поспешно разгребать землю, и вскоре его глазам открылся старинный казан, доверху

Не помня себя от радости, Хасен схватил казан и бросился к лачуге друга.

– Веселись, Асан, – кричал он на бегу, – веселись: тебя посетило счастье! Я вырыл на твоей земле казан, полный золота. Теперь ты навеки избавился от нужды!

Асан встретил его приветливой улыбкой и отвечал:

– Я знаю твое бескорыстие, Хасен, но это твое золото, а не мое. Ведь ты нашел клад на собственной земле.

– Я знаю твое великодушие, Асан, – возразил Хасен, – но, подарив землю, ты не дарил мне того, что скрыто в ее недрах.

– Дорогой друг, – сказал Асан, – все, чем богата земля, должно принадлежать тому, кто эту землю поливает потом.

Долго они спорили, и каждый наотрез отказывался взять себе клад. Наконец Асан сказал:

– Покончим с этим, Хасен. У тебя есть жених – сын, а у меня невеста – дочь. Они давно любят друг друга. Давай поженим их и отдадим им найденное золото. Пусть наши дети забудут о бедности.

Когда друзья объявили о своем решении детям, те едва не умерли от счастья. Тотчас отпраздновали веселую свадьбу. Поздно ночью окончился свадебный пир.

А на другой день, лишь только начало светать, молодожены явились к родителям. Лица их были озабочены, в руках они держали казан с золотом.

– Что случилось, дети? – встревожились Асан и Хасен. – Какая беда подняла вас так рано?

– Мы пришли сказать вам, – отвечали молодые люди, – что не годится детям владеть тем, чем пренебрегли их отцы. К чему нам это золото? Наша любовь – драгоценнее всех сокровищ мира.

И они поставили казан посредине землянки.

Тогда снова начался спор о том, как быть с богатым кладом, и длился он до тех пор, пока не надумали все четверо отправиться за советом к мудрецу, который прославился в народе своей честностью и справедливостью.

Шли они степью много дней и вот пришли к юрте мудреца. Юрта одиноко стояла среди степи, была черна и убога.

Путники, испросив позволения, с поклоном вошли в юрту.

Мудрец сидел на куске ветхой кошмы. Рядом с ним, по двое с каждой стороны, помещались четыре его ученика.

– Что за нужда привела вас ко мне, добрые люди? – спросил мудрец пришедших.

И те рассказали ему о своем споре. Выслушав их, мудрец долго сидел в молчании, а затем, обратившись к старшему ученику, спросил:

– Скажи, как разрешил бы ты на моем месте тяжбу этих людей?

Старший ученик ответил:

– Я бы приказал отнести золото хану, ибо он владыка всех сокровищ на земле.

Мудрец нахмурил брови и спросил второго ученика:

– Ну, а ты какое решение принял бы на моем месте?

Второй ученик отвечал:

– Я бы взял золото себе, ибо то, от чего отказываются истец и ответчик, по праву достается судье.

Еще больше нахмурился мудрец, но все так же спокойно задал вопрос третьему ученику:

– Поведай нам, как же ты вышел бы из затруднения?

Третий ученик сказал:

– Раз это золото никому не принадлежит и все от него отрекаются, я повелел бы снова зарыть его в землю.

Совсем стал мрачен мудрец и спросил четвертого, самого младшего ученика:

– А ты что скажешь, мое дитя?

– Учитель мой, – отвечал младший ученик, – не прогневайся и прости мне мою простоту, но сердце мое за меня решило так: я вырастил бы на это золото в голой степи большой тенистый сад, чтобы в нем могли отдыхать и наслаждаться плодами все усталые бедняки.

При этих словах мудрец поднялся со своего места и со слезами на глазах обнял юношу.

– Поистине правы те, – сказал он, – кто говорит: “Почитай молодого, как старого, если он умен”. Суд твой справедлив, дитя мое! Возьми же это золото, отправляйся в ханскую столицу, купи там лучших семян и, возвратившись, насади сад, о котором ты говорил. И пусть вечно живет среди бедняков память о тебе и об этих великодушных людях, что не польстились на столь великое богатство.

Юноша тотчас положил клад в кожаный мешок и, вскинув ношу на плечи, двинулся в путь.

Долго он странствовал по степи и наконец благополучно достиг столицы хана. Придя в город, он сразу направился на базар и стал там кружить в поисках торговцев плодовыми семенами.

Полдня он бродил безуспешно, разглядывая выставленные возле лавок диковинные предметы и яркие ткани, как вдруг за его спиной послышался звон бубенцов и чьи-то пронзительные крики. Юноша обернулся: через базарную площадь проходил караван, груженный удивительной поклажей, – вместо тюков с товарами на верблюдов были навьючены живые птицы, тысячи птиц, какие только гнездятся в горах, в лесах, в степи и в пустыне. Они были связаны за лапки, крылья их, помятые и истрепанные, мотались, как лохмотья; тучи разноцветных перышек вились над караваном. При каждом движении каравана птицы бились головками о верблюжьи бока, и из их открытых клювов вырывались жалобные крики. Сердце юноши сжалось от сострадания. Протолкавшись сквозь толпу любопытных, он подошел к караван-баши и, почтительно поклонившись, спросил:

– Господин, кто обрек этих прекрасных птиц на такую страшную муку, и куда вы с ними держите путь?

Караван-баши ответил:

– Мы держим путь ко дворцу хана. Птицы эти предназначены для ханского стола. Хан заплатит нам за них пятьсот червонцев.

– Отпустишь ли ты птиц на волю, если я дам тебе золота вдвое больше? – спросил юноша.

Караван-баши взглянул на него насмешливо и продолжал свой путь.

Тогда юноша сбросил с плеч мешок и раскрыл его перед караван-баши. Караван-баши остановился, пораженный, а сообразив, какое богатство ему предлагают, тотчас же приказал погонщикам развязать птиц.

Почувствовав свободу, птицы разом взвились в небо, и было их так много, что в это мгновенье день превратился в ночь, и от взмахов крыльев по земле пронесся ураган.

Юноша долго следил за удаляющимися птицами, а когда они скрылись с глаз, поднял с земли пустой кожаный мешок и пустился в обратную дорогу. Сердце его ликовало, ноги ступали легко, из уст лилась веселая песня.

Но чем ближе он подходил к родным местам, тем все больше завладевало им горькое раздумье, все больше раскаяние теснило грудь.

“Кто дал мне право распоряжаться по своей прихоти чужим богатством? Не сам ли я вызвался вырастить сад для бедняков? Что скажу теперь я учителю и тем простодушным людям, что ждут моего возвращения с семенами?” – сетовал юноша. Мало-помалу отчаяние совсем одолело его, и он, упав на землю, стал плакать и стонать, призывая смерть на свою голову. От слез и горя он так изнемог, что потерял власть над своими ресницами и задремал.

И снится ему сон: неведомо откуда на грудь ему слетела красивая пестрая птичка и вдруг запела чудным голосом:

– О, добрый юноша! Забудь свою печаль! Вольные птицы не могут вернуть тебе золото, но они по-иному вознаградят тебя за твое милосердие. Проснись скорей, проснись!..

Юноша открыл глаза и замер от удивления: вся широкая степь вокруг была покрыта птицами, каких только можно увидеть на свете.

Птицы разгребали лапками в земле ямочки, роняли в них из клюва семена и быстро заметали крыльями.

Юноша пошевелился, и в тот же миг птицы снялись с земли и устремились к небу. И снова день превратился в ночь, и от взмахов крыльев по земле пронесся ураган… Когда же все утихло, из каждой ямочки, выкопанной птицами, вдруг потянулись зеленые побеги, они поднимались выше и выше и вскоре превратились в ветвистые деревья, роскошно убранные блестящими листьями и золотыми плодами.

У самого падишаха Индии, верно, не было такого пышного и обширного сада. Величественным яблоням, покрытым корой точно из янтаря, не было числа и счета.

Между стройными стволами виднелись тучные виноградники, заросли урюка, светлые лужайки, поросшие буйной травой и пестрыми цветами. Повсюду звучно журчали студеные арыки, выложенные драгоценными камешками. А в ветвях непрестанно порхали и щебетали птички, такие же красивые и голосистые, как и та, что привиделась юноше во сне.

Юноша в изумлении оглядывался по сторонам и все не мог поверить, что видит сад наяву. Чтобы испытать себя, он громко крикнул и ясно услышал свой голос, многократно повторенный эхом. Видение не исчезло. Тогда он в радости и волнении поспешил к юрте мудреца.

В скором времени слух о чудесном саде разнесся по всей степи. Первыми к саду прискакали на своих быстрых иноходцах всадники “белой кости” [“Белая кость” (ак-сюек) – казахская знать, богачи-феодалы.]. Но лишь только они достигли опушки, как перед ними выросла высокая ограда с железными воротами на семи замках. Тогда они встали на резные седла и пытались через ограду дотянуться до золотых яблок. Но всякий из них, кто прикасался к плодам, внезапно терял силы и замертво валился на землю. Увидев это, всадники повернули коней и умчались в свои аулы.

Вслед за ними к саду со всех сторон потянулись толпы бедняков. При их приближении замки́ упали с железных ворот, и ворота широко распахнулись. Сад наполнился народом – мужчинами, женщинами, стариками и детьми. Они расхаживали по ярким цветам, и цветы не увядали; они пили воду из прозрачных арыков, и вода не мутилась; они срывали с деревьев плоды, а плодов не убывало. Весь день не умолкали в саду звуки домбры, веселые речи, громкий смех.

Когда же наступило время ночи и на землю спустился мрак, из яблок заструился нежный свет и птицы хором запели тихую и сладкую песню. Тогда бедняки улеглись под деревьями на душистой траве и заснули крепким сном, довольные и счастливые в первый раз за всю свою жизнь.