Яга-баба и падчерица
Жил-был старик со старухой. У них была дочь. Старуха-та умерла, старшот и сдумал жениться; взял Ягу-бабу с дочерью же. Вот эта Яга-то баба не залюбила старикову-то Дочь, падчерицу-то. «Старик, увези ее в лес! Мне,— говорит,— не надо ее!» Старику-то жаль было ее, дочь-ту, да чё сделаешь? «Садися,— говорит,— мила дочь, в сани!» Ехали, ехали они по дороге по большой, нашли дорожку маленькую в лес. Старик и высадил дочку-ту из саней: «Поди,— говорит,— мила дочь, куды хочешь!»
Вот она и побежала. Бежала, бежала по дорожке-то, добежала до избушки.
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «Тепло, Морозушко, тепло, батюшка».— Вот Морозко и нанес ей и хлеба, и скота, и живота — всего нанес. На другое утро опять
Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам,
По частым боркам, По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «Тепло, Морозушко, тепло, батюшка». Вот он нанес ей шуб и постелей и всего, чего надо.
Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам, По частым боркам, По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «Тепло, Морозушко,
Вот Яга-баба и посылает старика: «Поезжай-ка, старик, привези дочь-ту: замерзла, знать-то». Старик и поехал искать дочь.
Ехал, ехал по большой дороге, нашел дорожку-ту в лес, свернул да и поехал по ней. Вот ехал, ехал, до избушки-то и доехал. Поставил лошадку, привязал к крылечку и зашел в избушку.
Вот дочь-та обрадовалась: «Ой, батюшка родимый приехал!» Напоила-накормила его. «Мила дочь, я,— говорит,— приехал по тебя: складывай именье-те, поедем домой!» — «Поезжай-ка,— дочь-та говорит,— приведи лошадок: именья-то у меня много!»
Вот он съездил, привел лошадок, склали именье-то и повезли домой. Подъезжают к дому-то, собака у них — така сердита была — и лает:
Тяф-тяф-тяф!
Крестьянин дочерь везет — Животы в коробейках Стучат да бренчат.
Вот Яга-баба, мачеха-та, выбежала с ухватом, ну бить собаку-ту: «Лай,— говорит,— костки в лукошке стучат да бренчат!» А собака все свое:
Тяф-тяф-тяф!
Крестьянин дочерь везёт —
Животы в коробейках Стучат да бренчат.
Вот старик привез дочь. Яга-баба рада, что именья много падчерица привезла, и говорит старику: «Старик, увези-ка мою-ту дочь в лес-от: не разбогатеет ли она!» Вот он запряг лошадку и повез Ягишну. Ехал, ехал, до тые дорожки доехал и высадил: «Поди, куды хочешь!»
Вот она побежала по дорожке, до избушки-то добежала и зашла в избушку. Ночевали. Поутру
Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам, По частым боркам, По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «У, какое, Морозко проклятый, тепло? Заморозил!» (Ягишна, то и есть.) Вот он еще подбавил морозу-то маленько.
На другой день
Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам, По частым боркам, По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «У! Заморозил меня, проклятый! Эка стужа!» Морозко опять прибавил морозу.
Вот на третий день
Скачет Морозко По ельничкам, По березничкам, По частым боркам, По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «У! Проклятый! Совсем заморозил!» Морозко еще прибавил морозу и заморозил ее совсем.
Вот Яга-баба и посылает опять старика: «Поезжай,— говорит,— старик, вези дочь-ту с именьем!» Старик запряг лошадок и поехал. Ехал, ехал, доехал до дорожки и свернул в лес. Вот подъехал к избушке, привязал лошадок к крылечку и зашел в избушку. Зашел в избушку-ту, а Ягишна-то ровно кочень. Повалил он ее в сани и повез домой.
Вот подъезжает к дому-то, а собака так и лает:
Тяф-тяф-тяф!
Крестьянин дочерь везет — Костки в лукошке Стучат да бренчат!
Яга-баба выбежала. Ну ухватом водить собаку-ту: «Лай: животы в коробейках стучат да бренчат». А собака одно
что:
Тяф-тяф-тяф!
Крестьянин дочерь везет — Костки в лукошке Стучат да бренчат!
Вот приехал старик: «На,— говорит,— дочь-ту!» Била, била старика Яга-та баба, да ничего не сделаешь! Стали они жить с богатой-то дочерью, да и теперь живут.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)