Баба-яга и жихарь
Вариант 1
Жил кот, воробей да жихарько третей. Кот да воробей пошли дрова рубить и говорят жихарьку: «Домовничай да смотри: ежели придет яга-баба да станет считать ложки, ты ничего не говори, молчи!» — «Ладно», — ответил жихарь. Кот да воробей ушли, а жихарь сел на печь за трубу. Вдруг является яга-баба, берет ложки и считат: «Это — котова ложка, это — воробьева ложка, третья — жихарькова». Жихарь не мог стерпеть, закричал: «Не тронь, яга-баба, мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, села в ступу, поехала; едет в ступе, пестом понужат,
На другой день стали опять собираться в лес дрова рубить, заказывают жихарю: «Смотри, ежели будет яга-баба, ничего не говори; мы теперь далеко уйдем». Жихарь только сел за трубу на печь, яга-баба опять явилась, начала считать ложки: «Это — котова ложка, это — воробьева ложка, это — жихарькова». Жихарько не мог утерпеть, заревел: «Не тронь, яга-баба, мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, потащила, а жихарь ревет: «Кот, беги! Воробей, лети!» Те услышали, прибежали; кот
На третий день собрались в лес дрова рубить, говорят жихарю: «Смотри, ежели придет яга-баба — молчи; мы теперь далеко уйдем». Кот да воробей ушли, а жихарь третей уселся за трубу на печь; вдруг опять яга-баба берет ложки и считат: «Это — котова ложка, это — воробьева ложка, третья — жихарькова». Жихарь молчит. Яга-баба вдругорядь считат: «Это — котова ложка, это — воробьева, это — жихарькова». Жихарь молчит. Яга-баба в третий раз считат: «Это — котова ложка, это — воробьева ложка, третья — жихарькова». Жихарько не мог стерпеть, забазлал: «Не тронь, курва, мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, потащила. Жихарь кричит: «Кот, беги! Воробей, лети!» Братья его не слышат.
Притащила яга-баба жихаря домой, посадила в голбец, сама затопила печку, говорит большой дочери: «Девка! Я пойду в Русь; ты изжарь к обеду мне жихарька». — «Ладно!» — та говорит. Печка истопилась, девка велит выходить жихарю. Жихарь вышел. «Ложись на ладку !» — говорит опять девка. Жихарь лег, уставил одну ногу в потолок, другу в наволок. Девка говорит: «Не так, не так!» Жихарь бает: «А как? Ну-ка поучи». Девка легла в ладку. Жихарь не оробел, схватил ухват, да и пихнул в печь ладку с ягишниной дочерью, сам ушел опять в голбец, сидит — дожидатся ягой-бабы. Вдруг яга-баба прибежала и говорит: «Покататься было, поваляться было на жихарьковых косточках!» А жихарь ей в ответ: «Покатайся, поваляйся на дочерниных косточках!»
Яга-баба спохватилась, посмотрела: дочь ее изжарена, и заревела: «А, ты, мошенник, постой! Не увернешься!» Приказыват середней дочери изжарить жихарька, сама уехала. Середня дочь истопила печку, велит выходить жихарьку. Жихарь вышел, лег в ладку, одну ногу уставил в потолок, другу в наволок. Девка говорит: «Не так, не так!» — «А поучи: как?» Девка легла в ладку. Жихарь взял да и пихнул ее в печь, сам ушел в голбец, сидит там. Вдруг яга-баба: «Покататься было, поваляться было на жихарьковых косточках!» Он в ответ: «Поваляйся, покатайся на дочерниных косточках!» Ягишна взбесилась: «Э, постой, — говорит, — не увернешься!» Приказывает молодой дочери изжарить его. Не тут-то было, жихарь и эту изжарил!.
Яга-баба пуще рассердилась: «Погоди, — говорит, — у меня не увернешься!» Истопила печь, кричит: «Выходи, жихарько! Ложись вот на ладку». Жихарь лег, уставил одну ногу в потолок, другу в наволок, не уходит в чело. Яга-баба говорит: «Не так, не так!» А жихарь будто не знат. «Я, — говорит, — не знаю, поучи сама!» Яга-баба тотчас поджалась и легла в ладку. Жихарь не оробел, взял да ее и пихнул в печь; сам ступай домой, прибежал, сказыват братьям: «Вот чего я сделал с ягой-бабой!»
Вариант 2
В одной семье было три брата: большего прозывали Бараном, середнего Козлом, а меньшего звали Чуфиль-Филюшка. Вот однажды все они трое пошли в лес, а в лесу жил караульщиком родной их дедушка. У этого дедушки Баран да Козел оставили своего родного брата Чуфиль-Филюшку, а сами пошли в лес на охоту. Филюшке была и воля и доля: дедушка был стар и большой недогад, а Филюшка тороват. Захотелось ему съесть яблочко; он отвернулся от дедушки да в сад, и залез на яблонь. Вдруг откуда ни взялась яга-бура в железной ступе с пехтилем в руке; прискакала к яблоне и сказала: «Здорово, Филюшка! Зачем туда залез?» — «Да вот яблочко сорвать», — сказал Филюшка. «На-ка, родимый, тебе моего яблочка». — «Это гнилое», — сказал Филюшка. «На вот другое!» — «А это червивое». — «Ну, будет тебе дурачиться, Филюшка! А ты вот возьми-ка у меня яблочко-то из ручки в ручку». Он протянул руку. Яга-бура как схватит его, посадила в ступу и поскакала по кустам, по лесам, по оврагам, борзо погоняет ступу пехтилем.
Тут Филюшка, опомнившись, начал кричать: «Козел, Баран! Бежите скорей! Меня яга утащила за те горы за крутые, за те леса за темные, за те степи за гусиновые». Козел и Баран отдыхали тогда; один лежал на земле, вот ему и слышится — кричит кто-то. «Прислонись-ка ты к земле!» — говорит лежачий сидячему. «Ой, это кричит наш Филюшка!» Пустились они бежать, бежали-бежали и догнали ягу-буру, отбили Филюшку и привезли к дедушке, а дедушка с ума по нем сошел! Вот приказали они дедушке смотреть за Филюшкой, а сами ушли. Филюшка по прежней уловке опять залез на яблонь; только залез, а яга-бура опять перед ним и дает ему яблочко. «Нет, не обманешь меня, злодейка!» — сказал Филюшка. «Да ты, Филюшка, хоть поймай у меня яблочко; я тебе брошу». — «Хорошо, кидай!» Яга нарочно кинула ему яблочко пониже; он потянулся за яблочком, хотел было схватить — вдруг хвать его за руку яга-бура и помчала без памяти опять по горам, по долам и по темным лесам; притащила его в свой дом, вымыла, вы́холила и посадила в коник.
Вот поутру собирается яга идти в лес и приказывает своей дочери: «Ну, дочка моя, истопи печь жарко-нажарко и зажарь мне Чуфиль-Филюшку к ужоткому !» — а сама ушла на добычу. Дочь истопила жарко печку, взяла связала Филюшку и положила на лопату, и только хочет пихнуть его в печку — он упрет да и упрет в чело ногами. «Ты не так, Филюшка!» — сказала дочь яги-бурой. «Да как же? — говорит Филюшка. — Я не умею». — «Вот как, пусти-ка, я тебя научу!» — и легла на лопату, как надо, а Чуфиль-Филюшка был малый не промах: как вдруг сунет ее в печь и закрыл заслоном крепко-накрепко.
Прошло не больше как часа два-три, Филюшка учуял, что запахло жареным, отслонил заслонку и вынул дочь яги-бурой изжаренную, помазал ее маслом, прикрыл на сковороде полотенцем и положил в коник; а сам ушел на потолок да взял с собою будничный пехтиль и ступу яги-бурой. Вот перед вечером приходит яга-бура, прямо сунулась в коник и вытащила жаркое; поела все, собрала все кости, разложила их на земле рядом и начала по ним кататься, а про дочь и не встрянётся — думает, что она в другой избе шерсть прядет. Вот яга, катаючись, приговаривает: «Любезная моя дочь! Выйди ко мне и покатайся со мною на Филюшкиных косточках!» А Филюшка с потолка кричит: «Покатайся, мать, поваляйся, мать, на дочерниных косточках!» — «А, ты там, разбойник? Постой же, я тебе задам!» — заскрипела зубами, застучала ногами и лезет на потолок. Чуфилюшка не испугался, схватил пехтиль и со всего маху ударил ее по лбу: яга лишь брыкнула наземь.
Тут Филюшка залез на крышу; увидал, что летят гуси, он и кричит им: «Дайте мне по перышку, я сделаю себе крылышки». Они дали ему по перышку; он и полетел домой. А дома его уж давным-давно за упокой поминают; потом, как увидали его, все несказанно обрадовались и вместо упокойной затеяли превеселую гульбу и стали себе жить-поживать да больше добра наживать.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)