Дворцы Сулеймена были полны драгоценностями, но больше всего дорожил хан одним золотым кольцом, которое никогда не снимал с пальца. Кольцо это было волшебное: кто надевал его, тот начинал понимать язык зверей, птиц и растений и обретал власть над всеми живыми тварями.
Раз на охоте Сулеймену захотелось освежить лицо студеной водой из ручья. Но когда он зачерпывал пригоршней воду, заветное кольцо соскользнуло с пальца и стало быстро опускаться на дно. Хан готов уже был кинуться в ручей, чтобы достать со дна сокровище, как вдруг в воде блеснула
В глубокой печали, раздумывая о потере, пошел Сулеймен вдоль берега и шел долго-долго, пока не увидел перед собой одинокую хижину, возле которой сушились рыбачьи сети.
Близилась ночь. Хан вошел в хижину. Переступив порог, он услышал гнусавый голос:
– Благодарение судьбе! Она посылает нам сытный ужин.
Хан похолодел: посреди хижины стояла кровожадная Жалмауыз-Кемпир и протягивала к нему когтистые руки. Он уже схватился за охотничий нож, чтобы защищаться, но тут послышался другой голос, сладкий, как пение соловья:
– Не трогай пришельца, мать!
Хан обернулся на голос, и сердце его дрогнуло и запылало: у очага на пестром ковре сидела девушка такой чудесной красоты, что ради нее никто не побоялся бы смерти.
Жалмауыз-Кемпир сказала:
– Счастлив ты, незнакомец, что приглянулся дочери моей Булук. Я пощажу тебя. Но уходи отсюда поскорей. Вот-вот вернется мой старик. Тогда уж никто тебя не спасет.
Сулеймен отвечал:
– Я не сделаю и шага назад, если об руку со мной не пойдет прекрасная Булук.
В это время забурлил ручей, загудела земля – и хижина покачнулась. Точно ураган налетел. Жалмауыз-Кемпир заметалась по всем углам и, открыв сундук-кебеже, крикнула Сулеймену:
– Полезай, сумасшедший, в сундук! Да не мешкай!
И только захлопнулась крышка сундука – в хижину ввалился старый людоед – дяу.
– Чую дух человеческий! – проревел он во всю великанью глотку.
Жена напустилась на него с бранью:
– Совсем из ума выжил, старый дуралей! Это пахнет тем джигитом, которого мы съели вчера. А нынче никто к нам не заходил.
Прошла ночь. С рассветом дяу пошел к ручью ловить рыбу и вскоре вернулся с добрым уловом.
– Готовьте завтрак, – приказал он жене и дочери, – а я опять ухожу на промысел. Может, удастся к обеду добыть батыра или батырского коня.
Ушел. Жалмауыз-Кемпир выпустила Сулеймена из сундука и стала толкать его в спину к двери.
– Прочь с моих глаз, незваный гость! Натерпелась я из-за тебя страху!
Но Сулеймен не двигался с места, а только глядел, не отводя взора, на красавицу Булук.
Повинуясь приказу отца, девушка чистила свежую рыбу. Вот она разрезает большого язя и, вскрикнув от неожиданности, вынимает из его живота золотое кольцо. Кольцо выпало из ее рук и покатилось прямо к ногам Сулеймена.
Поднял его царь и надел на палец. И в то же мгновение сделался он могуществен и мудр, как и прежде.
– Я хан Сулеймен! – сказал он в радости. – Хочешь ли ты, Булук, быть моей женой и ханшей Вселенной?
И вот Булук стала ханшей. Спала она теперь на шелковых подушках, ела на золоте и серебре, одевалась в бархат и парчу.
Ничего не жалел для нее хан: позабыв все дела государства, только и думал, чем бы еще ублаготворить жену.
Однажды хан говорит красавице:
– Пожелай, Булук, – и я построю для тебя дворец из золота и алмазов.
– Не нужен мне дворец из золота и алмазов, – капризно отвечала Булук, играя глазами. – Если ты любишь меня, владыка, построй мне дворец из птичьих костей.
Кликнул клич всевластный Сулеймен, чтобы все птицы мира немедля явились к нему и были готовы принять со смирением свой смертный приговор, как того пожелала ханша.
Черными стаями, без песен и щебета, слетелись несчастные птицы к дворцу Сулеймена, покорно и безропотно ожидая своей участи: такова была сила волшебного кольца.
Булук пересчитала их и сказала хану с досадой:
– Одна птица ослушалась тебя, повелитель, и не явилась по твоему приказу. Имя ее – байгыз.
Разгневался Сулеймен. Повелел он черному ворону разыскать и доставить к нему изменника байгыза.
Летал ворон три дня – воротился ни с чем, нигде не сыскался след провинившейся птицы. Тогда царь посылает на поиски быстрокрылого сокола.
Нашел сокол байгыза на горе под камнем. Забился под камень ослушник, не достать его ни клювом, ни лапами.
Сокол говорит:
– Почтенный байгыз, что поделываешь?
– Думу думаю.
– Что? Что ты сказал? Не расслышал я.
Байгыз высунул голову из-под камня, а сокол схватил его и понес в когтях к хану.
Байгыз запел:
Ой, пропал я! Погибать душе моей!
Жестки ласки неприятельских когтей.
Сокол кинул птицу к ногам Сулеймена, но и перед ханом байгыз продолжал свою песню:
Тоньше пальца ты, головушка моя.
Я под перьями не больше воробья.
Мало мяса, мало крови у меня, –
Даже кобчик не наестся на полдня.
Сулеймен грозно топнул на него ногой:
– Почему ты, байгыз, не явился ко мне по первому зову?
Байгыз отвечал:
– Я думу думал.
– О чем же ты думал?
– Думал я, чего на земле больше – гор или равнин.
– Ну, и что же надумал?
– Гор больше, если за горы считать и те кучки, что нарыты в степи кротами.
– Еще что думал?
– Думал я, живых или мертвых больше.
– Кого же, по-твоему, больше?
– Мертвых больше, если спящих считать за усопших.
– Еще что думал?
– Думал, мужчин или женщин больше?
– И что же решил?
– Женщин, хан, куда больше, если к ним причислить тех слабодушных мужчин, что готовы, теряя рассудок, выполнить любую женскую прихоть.
Когда байгыз сказал это, Сулеймен прикрыл ладонью глаза и залился краской: понял владыка мира намек малой птицы. Тотчас же он распустил по домам всех своих крылатых подданных, и те с песнями и щебетанием понеслись к родным гнездам.
Так и не был построен дворец из птичьих костей. А птицы за то, что хитроумный байгыз избавил их от погибели, избрали его своим бием на вечные времена.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)Бедная Вдова