Жил на свете старик Уханай. Была у него маленькая белая юрта да большое стадо белых коров. Паслись они на неистощимых, вечно цветущих лугах и так расплодились, что Уханай давно потерял им счет, а из коровьего молока сделал запасы курунги с озеро величиной.
Были у старика Уханая и у его жены Сэскэл сын Дабхальжихан и дочь Дагда, ходившие за отцовским стадом, день и ночь оберегавшие его.
Вот однажды заснул Уханай и трое суток спал таким крепким сном, что и гром небесный не в силах был разбудить его. И снится старику, будто явился
Проснулся старик Уханай и видит, что и в самом деле сломана его белая юрта, убит его единственный сын, опрокинуты запасы курунги с озеро величиной, угнано стадо белых коров, а вместе с ними — жена Сэскэл и дочь Дагда. Остался он один в сломанной юрте.
Поплакал старик, погоревал, вспоминая сгинувшее семейство да пропавшее добро, а на десятые сутки утер глаза рукавом и отправился
Шел он, шел и нашел на дороге бычью лопатку, обглоданную собаками, омытую дождями. «Все, что подарено землей, пригодится несчастному Уханаю», — решил он. Поднял Уханай лопатку, и, разбив себе нос, вымазал кровью свою находку, чтобы казалась не прежней обглоданной костью, а лопаткой с мясом. Засунул Уханай ее за пазуху и отправился дальше.
Поздним вечером попросился он на ночлег в первый попавшийся дом.
— Откуда ты родом, старик, и куда путь держишь? — спрашивает хозяин дома.
— Зовут меня Уханаем, — отвечает старик. — Жил я на южной стороне долины, а теперь странствую по белу свету.
Переночевал Уханай в гостеприимном доме, видит, что его никто не гонит, — на другую ночь остался. И куда ни пойдет — обязательно вымазанную кровью лопатку с собою захватит. Заметил это хозяин и спрашивает:
— Что это ты с бычьей лопаткой повсюду носишься? Положил бы ее в наш котел — пусть бы она вместе с нашим мясом сварилась.
— Положить-то я, пожалуй, положу, — отвечает старик, — да боюсь, как бы ваш котел не объел с нее мясо.
— Помилуй, наш котел не ест мясо, — возразил хозяин, — а если съест, то мы отдадим тебе этого обжору.
Вынул старик из-за пазухи лопатку, кинул в котел и смиренно сел рядышком, поджидая, когда мясо сварится. Вот стали хозяева вынимать варево, а лопатка — голым-голешенька, белым-белешенька.
— Я вас предупреждал, что котел может обглодать да обсосать бычью лопатку — единственное мое богатство. Придется взамен забрать ваш злосчастный котел, — вздохнул старик Уханай.
Делать нечего, отдал хозяин свой котел, хотя и очень подивился: с каких это пор котлы стали есть чужое мясо, не трогая своего. А старик забрал котел и отправился дальше. Целый день шел, а поздним вечером добрался до селения и снова попросился переночевать в одну из юрт. Не стал отказывать хозяин юрты, только спросил:
— Откуда ты родом, добрый человек, и куда путь держишь?
— Зовут меня Уханаем, — отвечал старик. — Жил я на южной стороне долины, а теперь странствую по белу свету.
Гостит Уханай у добрых людей день, гостит другой. Куда ни пойдет — повсюду с собой котел захватит. Удивляется хозяин, спрашивает:
— Зачем ты повсюду со своим котлом таскаешься? Поставил бы его с нашими, пусть стоит себе.
— Еще чего! — отвечает старик. — Ваш скот растопчет ночью мой котел, а у меня кроме него ничего нет.
— Виданное ли дело, чтобы скот котлы ломал? — удивился хозяин. — Да если такое случится — я отдам тебе своего черного барана.
Согласился старик Уханай, поставил свой котел рядом с хозяйскими, а когда все заснули, тихонько подкрался, обмотал котел войлоком, стукнул по нему камнем, которым ворота подпирают, и сломал котел так, что никто и не услышал. После этого лег Уханай на прежнее место и заснул крепким сном.
Утром хватились хозяева, а котел-то сломан! Тут и гость проснулся.
— Не я ли вас предупреждал, — говорит, — что ваша скотина может сломать впотьмах мой котел! Отдавайте вашего барана.
Делать нечего, отдал хозяин черного барана, и пошел Уханай дальше, а когда свечерело, постучался к третьим хозяевам. Приняли его, как дорогого гостя, он же, куда ни пойдет — повсюду тащит за собою черного барана. Вот хозяин и говорит ему:
— Отпусти, старик, своего барана с нашими, никуда он не денется.
А Уханай ему в ответ.
— Боюсь, — говорит, — как бы ваши бараны не съели за ночь моего.
— Где это видано, чтобы бараны друг друга ели?! — удивился хозяин. — Если такое случится, то я тебе дам взамен черного двадцать белых баранов.
Согласился Уханай и отпустил черного барана в хозяйскую овчарню. А когда все уснули, осторожно вышел на улицу, пробрался в овчарню, заколол своего барана и выпачкал его кровью головы хозяйских баранов, шкуру же разрезал и лоскутки повесил на их рогах. После этого вернулся в юрту и лег спать.
Утром хозяева смотрят — морды у всех баранов в крови, а на рогах висят лоскутья от шкуры черного барана. Прибежал в овчарню Уханай и давай причитать:
— Горе мне, горе! Говорил же я, что съедят эти оглоеды моего барана. Вот и остался я нищим!
Делать нечего, отдал хозяин Уханаю двадцать белых баранов, и отправился старик дальше.
Пригнал он баранов в лощину и давай их резать. Освежевал всех до одного, сложил в кучу так, что на ровном месте мясной бугор вырос, а из-под него ручеек крови потек.
Прибавил Уханай шагу, нагнал по дороге двух путников в волчьих дохах и говорит им:
— Видели — обочь дороги лежит гора мяса, а из-под нее ручей крови струится?
— Не было никакой мясной горы, — отвечают путники. — Мы там недавно проходили.
Заспорил с ними старик Уханай. Спорили они, спорили и побились об заклад, при этом путники поставили на кон свои волчьи дохи. Втроем вернулись в лощину. Смотрят, а там и в самом деле лежит гора мяса, а из-под нее ручей крови течет. Путники рты пораскрывали, а старик Уханай забрал у них волчьи шубы и отправился дальше.
Шел он, шел и забрел к одному человеку, у которого были дочки на выданье. Переступил Уханай порог юрты. Встретил его хозяин как самого дорогого гостя. Только Уханай опять за свое: повсюду таскает за собою волчьи дохи, а когда спать ложится или за стол садится — под себя подкладывает. Вот хозяин и спрашивает:
— Дались тебе эти дохи! Что ты с ними таскаешься?
— Боюсь, — говорит Уханай, — что твои дочери изрежут мои дохи на заплатки.
— Мои дочери еще не тронулись умом, — отвечает хозяин. — Если же такое случится — я выдам их за тебя замуж.
Положил гость волчьи дохи рядом с хозяйскими, а когда все уснули, разрезал свои дохи на мелкие кусочки и разбросал лоскутки возле постелей хозяйских дочерей. Утром хозяин за голову схватился. А старик Уханай тут как тут.
— Отдавай обещанное, — говорит.
Делать нечего, отдал хозяин своих дочерей за старика Уханая. Вернулся он вместе с молодыми женами в родные края, выстроил заново свою белую юрту и зажил на славу.
Да недолго продолжалось его счастье. А все оттого, что не любили старика молодые жены. Накурили они однажды из курунги котел тарасуна. Напился старик Уханай допьяна и запел песню о прежней своей жизни, о нашествии непобедимого воина, о похищении молодой жены и дочери, о смерти единственного сына. Потом перешел к своему последнему странствию, пропел о том, как подобрал с земли бычью лопатку, как обманом выменял ее на котел, котел — на черного барана, черного барана — на двадцать белых, их — на две волчьих дохи, а дохи — на двух девиц-красавиц. Пел старик о том, как благодаря своей ловкости да оборотливости стал он по-прежнему богат и добыл двух молодых жен. Выслушав до конца старикову песню, рассердились жены, а когда старик Уханай уснул, разрушили они его белую юрту, угнали скот на подворье отца и сами к нему вернулись.
А старику Уханаю сон снится, будто спит он под открытым небом, а его жены жилище рушат, скот угоняют. На другой день продрал старик глаза — так и есть: ни юрты, ни жен, ни скота.
Поплакал старик Уханай, погоревал, а потом вышел на улицу, подобрал еще одну бычью лопатку и отправился по белу свету. Может быть, и к нам постучится.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)Русская Народная Сказка Петрушка Читать