Грех и покаяние
Жила-была старуха, у ней были один сын и одна дочь. Жили они в превеликой бедности. Вот раз как-то пошел сын в чистое поле посмотреть на озимые всходы; вышел и осмотрелся кругом: стоит недалеча высокая гора, а на той горе на самом верху клубится густой дым. «Что за диво такое!— думает он.— Уж давно стоит эта гора, никогда не видал на ней и малого дыма, а теперича, вишь, какой густой поднялся! Дай пойду посмотрю на гору».
Вот полез па гору, а она была крутая-крутая!— насилу взобрался на самый верх. Смотрит — а там стоит большой котел,
Воротился парень домой и крепко задумался. Мать и спрашивает: «Что с тобой? Ишь ты какой невеселый!» Пристала к нему и так и сяк подговаривается; сын не выдержал и признался про все, что с ним было. Старуха как услыхала, что он нашел большой клад, с того самого часу и зачала в мыслях держать, как бы ухитриться, смутить сына да на грех навести. И в первый таки праздник позвала к себе куму, перемолвила с нею и с дочерью, и придумали они вместе напоить малого пьяным. Принесли вина и ну его потчевать; вот он выпил рюмку, выпил и другую, и третью, и напился до того, что совсем позабылся и сотворил грех со всеми тремя: с матерью, сестрою и кумою. Пьяному море по колено; а как проспался да вспомнил, какой грех-то сотворил,— так просто на свет не смотрел бы! «Ну что же, сынок!— говорит ему старуха, — о чем тебе печалиться? Ступай-ка на гору да таскай деньги в избу».
Собрался парень, взошел на гору, смотрит: золото стоит в котле нетронуто, так и блестит! «Куда мне девать это золото? Я бы теперь последнюю рубаху отдал, только б грехи забыть». И послышался голос: «Ну, что еще думаешь? Теперича не бойся, бери смело все золото — твое!» Тяжело вздохнул парень, горько заплакал, не взял ни одной копейки и пошел куда глаза глядят.
Идет себе да идет дорогою, и кто пи встретится — вся кого спрашивает: не знает ли, как замолить ему грехи тяжкие? Нет, никто не может ему сказать, как замолить грехи тяжкие. И с страшного горя пустился он в разбой; всякого, кто только попадется навстречу, он допрашивает: как замолить ему перед богом свои грехи. И если ле скажет — тотчас убивает до смерти. Много загубил душ, загубил и мать, и сестру, и куму, и всего девяносто девять душ; а никто ему не сказал, как замолить грехи тяжкие.
И пошел он в темный дремучий лес, ходил-ходил и увидал избушку – такая малая, тесная, вся из дерну складена; а в этой избушке спасался скитник. Вошел в избушку; скитник и спрашивает: «Откуда ты, добрый человек, и чего ищешь?» Разбойник рассказал ему. Скитник подумал и говорит: «Много за тобою грехов, не могу наложить на Тебя эпитимью!» — «Коли не наложишь на меня эпитимьи, так и тебе не миновать смерти; я загубил девяносто девять душ, а с тобою ровно будет сто».
Убил скитника и пошел дальше. Шел-шел и добрался до такого места, где спасался другой скитник, и рассказал ему про все. «Хорошо,— говорит скитник,— я наложу на тебя эпитимью, только можешь ли ты снести?» — «Что знаешь, то и приказывай, хоть каменья грызть зубами — и то стану делать!»
Взял скитник горелую головешку, повел разбойника на высокую гору, вырыл там яму и закопал в ней головешку. «Видишь,— спрашивает он,— озеро?» А озеро-то было внизу горы, с полверсты эдак. «Вижу»,— говорит разбойник. «Ну, ползай же к этому озеру на коленках, носи оттудова ртом воду и поливай это самое место, где зарыта горелая головешка, и до тех таки пор поливай, покудова не пустит она отростков и не вырастет от нее яблоня. Вот когда вырастет от нее яблоня, зацветет да принесет сто яблоков, а ты тряхнешь ее и все яблоки упадут с дерева наземь, тогда знай, что господь простил тебе все твои грехи».
Сказал и пошел в свою келью спасаться по-прежнему. А разбойник стал на колена, пополз к озеру и набрал в рот воды, взлез на гору, полил головешку и опять пополз за водою.
Долго, долго эдак он потрудился; прошло целых тридцать лет — и пробил он коленками гору, по которой ползал, в пояс глубины, и дала головешка отросток. Прошло еще семь лет — и выросла яблоня, расцвела и принесла сто яблоков. Тогда пришел к разбойнику скитник и увидел его худого да тощего: одни кости! «Ну, брат, тряси теперь яблоню». Тряхнул он дерево, и сразу осыпались все до единого яблоки; в ту ж минуту и сам он помер. Скитник вырыл яму и предал его земле честно.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)