Одна старуха с сыном жила. Однажды мать в амбар пошла, а сын ее из-под амбара, что на сваях стоит, просит:
– Мама, дай юколы из рыбьего брюшка!
– Вот домой придешь и поешь. Когда же ты на улице ел?
– Мама, дай юколы из верхнего слоя!
– Вот домой придешь и поешь. Когда же ты на улице ел?! -Мама, дай юколы, порезанной кусочками!
– Вот домой пойдешь и поешь. Когда же ты на улице ел?!
– Мама, дай юколы из рыбьей спинки!
– Вот домой пойдешь и поешь. Когда же ты на улице ел?!
– Мама, дай юколы из серединки!
–
День и ночь плачет старуха. Так жила-жила, на дворе стало теплеть, птицы стали возвращаться из теплых краев.
– Клохту-у-н, про сына моего вестей не знаешь ли? Клохтун говорит:
– Хохор-р, хохор-р, не знаю!
– Косач, про сына моего не знаешь ли, вестей-не слышал ли? Косач говорит:
– Гиленг-гиленг, не знаю вестей про твоего сына!
– Гусь, про сына моего вестей не слышал ли? Гусь говорит:
– Каланлах-каланлах, не знаю, про твоего сына вестей не
– Ворон, про сына моего вестей не знаешь ли?
– У летящих позади узнаешь, кар, узнае-е-ешь, кар! Затем летит лебедь.
– Лебедь, про сына моего вестей не знаешь ли?
– Хун-хун-хун, у твоего сына,-говорит,-и ноги перепончатыми утиными лапками стали, и нос утиным носом стал!
Твой сын сказал: И свою юколу из рыбьего брюшка, что мне пожалела, пусть сама ест!
Твой сын сказал: И свою юколу из верхнего слоя, что мне пожалела, пусть сама ест!
Твой сын сказал: И свою юколу, порезанную кусочками, что мне пожалела, пусть сама ест! Твой сын сказал: И свою юколу из рыбьей спинки, что мне пожалела, пусть сама ест!
Твой сын сказал: И свою юколу из серединки, что мне пожалела, пусть сама ест!
Если мамочку мою встретишь, скажи ей так,-сказал. Затем гаглушка (птица) летит. Старуха спрашивает:
– Про сына моего вестей не знаешь ли?
– Мама, мама, конгэр-р! Свою юколу из верхнего слоя, что мне пожалела, сама ешь, конгэр-р! Свою юколу из рыбьего брюшка, что мне пожалела, сама ешь, конгэр-р! Свою юколу из рыбьей спинки, что мне пожалела, сама ешь, конгэр-р! Свою юколу из серединки, что мне пожалела, сама ешь, конгэр-р! Свою юколу, порезанную кусочками, что мне пожалела, сама ешь, конгэр-р!
– Дитя, спустись! Дитя, спустись!
– Как же я спущусь, конгэр-р, когда ножонки мои стали перепончатыми утиными лапками, конгэр-р, а нос стал утиным носом, конгэр-р!
Так пролетел он и не спустился.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)Писахов Модница