Жил-был старик со старухой. Пошли они как-то в парму, в лес северный, за черникой. Собирают ягоды в набирушки, смотрят, бежит к ним какой-то зверь чудной.
– Ты кто? – спрашивает старик.
– Я собака, – говорит зверь. – Возьмите меня к себе.
– Да на кой ты нам нужна! – рукой машет старуха. – Нам вдвоем-то мудрено прокормиться, да еще ты.
– Горемыка я несчастная! – заскулила, заплакала собака. – Весь свет обегала, никто меня к себе не берет. Четыре лапы стерла, скоро остальные четыре сотру, а потом и помру. Ойя да ойя!
– Восемь, как есть восемь, – отвечает собака. – Раньше все собаки восьминогими были, шибче всех зверей бегали.
– Ну а с четырьмя ногами ты нам и вовсе ни к чему, – старуха говорит.
– Головушка моя горькая, – снова заскулила та. – Последняя собака я на всем белом свете. Как изотру последние лапы, вовсе мой род прервется. Возьмите меня, несчастную, я буду в конурке жить, дом вам сторожить.
– Старуха, а старуха, может, возьмем ее к себе? – старик уговаривает. – Хоть она и с изъяном, а жалко все ж таки, ежели последняя собака на земле вымрет.
Взяли они собаку к себе. Ничего, привыкли к четвероногой. Собака дом сторожила, со стариком на охоту ходила. От нее и повелся род четвероногих собак.
Старику со старухой надо спасибо сказать, а то бы и таких на земле не осталось.
