Семеро сестер
Давным-давно, в старые времена, жили старик со старухой. И было у них семеро дочерей – одна другой краше. Мать, глядя на них, не могла нарадоваться. Только были они непослушные, да прожорливые. Все, что зарабатывал старик, едва хватало на пропитание. Старик рубил дрова в горах и возил продавать па базар, а жена его занималась хозяйством.
Однажды пошел старик за дровами. Видит – под зеленым кустиком в уютном гнездышке лежат 7 яиц – беленьких и крупных. Обрадовался старик, сложил яйца
в соломенную шляпу, навьючил дрова
– Напеки лепёшки – юбинзы и свари яйца. Только детям ничего не говори. Хоть сегодня мы с тобой, старуха, вкусно и сытно пообедаем.
Сказал и лёг отдохнуть. Старуха позвала к себе дочерей и промолвила ласково:
– Деточки мои, красавицы, возьмите свои сумочки, сходите на бережок
реки, искупайтесь, на зелёной лужайке поиграйте. Я дам вам тряпочки цветные и ленточки узорные.
Обрадовались девочки и побежали на бережок реки. А старуха тем временем напекла 7 сдобных юбинза, сварила 7 яиц, сложила их в горячий казан
Девочки, наигравшись вдоволь, проголодались. Прибежала Дажер к двери и стучит:
– Мама, мама, откройте мне дверь, хочу взять свою расческу с (мешочком) сумочкой. Мать открыла дверь. Дажер взяла мешочек, положила туда расчёску и посмотрела на казан; В печке огонь горит, а в казане вода кипит. Что там?
– Эё, грею воду для твоего отца, воду для омовения.
Не поверила девочка, открыла крышку. Смотрит, на дне казана лежат вкусные и горячие юбинзы, а сверху семь аппетитных яиц. Схватила одну юбинзы
и одно яйцо, да и съела.
– Только Эрже не говори, – предупредила её мать. Дажер не выдержала и сообщила Эрже про еду.
Прибежала Эрже к двери и стучит:
– Мама, мама, откройте мне дверь, хочу взять сумочку с расчёской. Мать открыла дверь. Эрже взяла свою сумочку и посмотрела на казан:
– В печке огонь горит, а в казане вода кипит. Что там?
– Эё, грею воду для твоего отца, воду для омовения.
Не поверила девочка, открыла крышку. Смотрит – на дне казана лежат вкусные и горячие юбинзы, а сверху 6 аппетитных яиц. Схватила одну юбинзы и яйцо и съела.
– Только Санже не говори, – строго наказала мать. Но Эрже побежала на бережок реки и туг же сообщила об этом Санже.
Прибежала Санже к двери и стала громко стучать:
– Мама, мама, откройте мне дверь, хочу взять сумочку с расческой.
Мать неохотно открыла дверь. Санже взяла сумочку и посмотрела на казан.
– В печке огонь горит, в казане вода кипит. Что там?
– Эё, грею воду для твоего отца, воду для омовения.
Но не поверила девочка, открыла крышку казана, схватила лепешку-юбинзы, одно яйцо, да и съела.
– Только Сыже не говори,- рассердилась мать. Но Санже не выдержала и рассказала Сыже. Итак, одна за другой, съели семь дочек юбинзы и яйца. Проснулся старик и говорит старухе:
– Эй, старуха, накрывай стол, будем обедать. А старуха молча сидела возле печки.
Встал старик, подошел к казану, открыл крышку, смотрит – а казан пустой, только вода булькает на дне.
– А где яйца и юбинзы?
– Дочки съели, – опустив голову, ответила старуха.
Рассердился старик на прожорливых дочек, решил избавиться от них.
Позвал дочерей к себе, усадил, приласкал каждую и сказал:
– Деточки мои, пойдемте в лес за цветами. Девочки из богатых семей украшают волосы цветами золотыми, а мои девочки пусть цветами полевыми. Девочки обрадовались, взяли свои корзинки и вместе с отцом отправились в лес.
Шли они, шли и вышли на лесную полянку. А цветов там, полным-полно,
каких только хочешь: душистые ландыши и золотистые одуванчики, алые маки и синие колокольчики, всех не перечислишь. Загорелись глаза у девочек и разбежались они по цветущей полянке.
А старику это и нужно. Крикнул он вслед дочерям:
– Поиграйте тут, далеко не убегайте. А я пойду, нарублю пока дров. Вечером приду за вами.
Девочки согласились. А старик, оставив их в глухом лесу, ушел домой довольный.
Пускай старик идет себе домой, а вы послушайте про семерых сестер. Долго резвились девочки на полянке. Словно бабочки, порхали они от цветка к цветку. Но вот уже солнце исчезло за горизонтом. Стало темнеть. Девочки, – прижавшись-друг к другу, с нетерпением ждали отца. Все глаза проглядели, а отца все нет и нет.
Где-то жалобно застонала сова, завыли лисицы, ворона прокаркала над головой, кто-то мелькнул в кустах.
Задрожали девочки от страха, заплакали. Пугливо озираясь по сторонам, побежали, куда глаза глядят. Долго бежали они и, наконец, добежали до одинокой избушки. Тихонько подошли к окну и заглянули внутрь. В тесной землянке, заваленной различный хламом, сидело на полу огромное страшилище, волосатое и уродливое. Возле печки копошилась древняя старуха, также волосатая и уродливая. Девочки еще сильнее испугались и хотели убежать. Но старуха уже заметила их и, выбежав наружу, преградила им путь. Девочки застыли от страха. Перед ними стояла горбатая старуха с крючковатым носом и налитыми кровью глазами. Глядя на них, заговорила она ласковым голосом;
– Деточки мои, ягодки-красавицы, жирненькие и сладенькие, какое счастье, что попались ко мне. Заходите, вкусненькие, гостями будете. Девочки потеряли дар речи. Старуха, обезумев от радости, завела всех в маленькую избушку и усадила на земляной пол. Пахло сыростью и человеческой кровью. Девочки поняли, что попали к людоедам. Старуха шепнула что-то сыну, тот кивнул огромной мордой и громко расхохотался.
Прошло немного времени.
Как спастись, – эта мысль не переставая угнетала старшую девочку Дажер. Если попытаться бежать, все равно людоеды догонят и съедят, и оставаться туг нельзя, все равно не выпустят?
Наступила поздняя ночь. Туг Дажер набралась храбрости и ласково попросила:
– Бабушка, бабушка, можно нам выйти на улицу по нужде. Старуха выпустила их и строю наказала:
– Смотрите вы у меня. Далеко не убегайте, а то поймаю и съем.
– Не беспокойтесь бабушка, нам некуда бежать, мы останемся здесь. Вышли девочки наружу. Стояла глубокая ночь. Всё было объято сном. Хотят зайти обратно, да боятся. Стоят и плачут.
Вдруг, где-то поблизости услышали они тяжелый стон. Девочки побежали туда. В сарае, забитом брёвнами, лежали связанные женщины и тихо стонали. Та, что была ближе к двери, печально взглянула на них.
– Деточки мои, значит, и вы стали пленницами проклятых людоедов.
Спасайтесь, пока не поздно. Мы подскажем вам, что делать. И женщина стала учить Дажер, что делать дальше.
– Перед тем как ложиться, старуха спросит вас: на каком кане будете
спать – деревянном или железном. Выбирайте железный. Этим вы спасете себя. Когда услышите, что людоеды захрапят, не бойтесь, смело выбегайте на улицу, они спят крепким сном. Не забудьте взять со стола палочки-куэзы – это любимая вещь людоедов, захватите топор, что лежит у порога. Затем приходите сюда, и мы вместе убежим. А теперь быстрее заходите в избушку и делайте, так как мы сказали вам. Девочки быстро забежали в избушку.
– Ах вы, негодницы, где вас так долго носило? – рассердилась старуха. Если не будете смирными и послушными, я вас всех съем. Сказала и больно ущипнула каждую.
Девочки заплакали. Старшая девочка, Дажер, от страха не в силах была дать ответ.
Набравшись смелости, она лукаво проговорила:
– Бабушка, это я задержала всех. У меня сильно разболелся живот…
– Ладно,- проворчала старуха. Уже поздно, пора ложиться. На каком кане спать будете: деревянном или железном?
– На железном,- хором ответили девочки. Старуха подвела их к железному кану, а сама улеглась на деревянный.
– Упитанные поближе ко мне, худые – подальше к стене. Старшая девочка Дажер легла поближе к старухе, дрожа от страха.
А сын людоед в это время растянулся возле печки и крепко заснул. Через некоторое время людоеды захрапели что есть мочи.
Девочки осторожно переложили старуху на железный канн, деревянную доску откатили в сторону, взяли на столе палочки-куэзы и топор. Быстро, одна за другой, выскользнули наружу и побежали в сарай освобождать женщин. Потом пустились бежать.
Пусть они бегут, а вы послушайте про сына людоеда.
В полночь, сладко зевнув проснулся сын людоеда, и стал точить огромный секач-чедо. Затем руками стал прощупывать кан. И хвать секачом по первой попавшейся голове. Положив секач на место, стал звать свою мать.
– Мама, вставай скорей, я приготовил вам пищу. Съедим мясо жирненькое, молодое, запьем кровью горячей и сладенькой.
Но никто не отозвался. Еще громче крикнул сын-людоед, в комнате царила тишина. Забеспокоился сын, заметался но сторонам. Присмотрелся хорошенько и видит – девочек нет, а на канне лежит мертвое тело матери. Зарычал диким голосом людоед, стал рвать на себе волосы, рухнул на землю, застонал тяжело: Цьшон, цыяон, нож точил, В полночь мать свою убил.
Опомнившись, он выбежал на улицу и заглянул в сарай. А там было пусто. Взбесился людоед и помчался в погоню.
А пленницы все бегут и бегут через леса темные, через реки широкие, поля бескрайние; Вдруг слышат – шум позади. Оглянулись, а там во всю прыть бежит темная громадина. Бросила Дажер палочку-куэзы и побежала дальше. Смотрит людоед – на земле его любимая полочка упал ничком (т.к. людоеды не могут согнуться) поднял палочку, побежал обратно в дом, положил палочку на стол и опять пустился в погоню. Видят девочки вот-вот людоед настигнет их, и опять бросили палочку. Людоед поднял палочку, отнес домой и опять побежал догонять беглецов. И так одну за другой выкинули пленницы все полочки. Пока людоед собирал и относил их домой, стало светать. Побоялся он дальше идти, побрел в лес темный.
Так, испытав страх и голод, женщины и девочки благополучно добрались до дома.
С тех пор молодые женщины перестали ходить в лес, а девочки стали послушными и тихими.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)