Как купцов сын у господа в гостях был
Жил-был именитый купец, и у него был один-разъединый сын. Купец помер, осталась одна купчиха, и так она нищих братию не любила — никогда в комнату к себе не пускала. А сын был эдакий добродушный и нищую братию принимал; примет и напоит, накормит.
И сделала эта купчиха поминки, и созвала несколько разных лиц — купцов и дворян, и сын ея превеличающий сделал стол и созвал нищу братию и потчевать нищу братию наипаче всех гостей. Во время старичок нищий восходит к купчихе в комнату и просит у ней милостыню. Она милостинку ему не подала,
Приходит время Светло Христово Воскресенье; зазвонили к заутрени. Купеческий сын встал, умылся и пошел к заутрени. Говорит хозяйке своей: «Дай-ка мне яичек похристосоваться с попом, и с дьяконом, и с дьячком, да еще одно дай, какой нищий попадется». Она ему четыре яичка дала. Он пошел, заутреню простоял, и стал весь народ подходить к кресту, стали с священником христосоваться, и он также подошел и похристосовался: и с попом, и с дьяконом, и с дьячком. Вдруг обернулся назад — стоит нищий. Он его немножечко признал: он будто у него на поминках был; подошел к нему и говорит: «Христос воскресе, дедушка!» — «Воистину воскрес, друг». И вынимает купеческий сын, и дает ему яичко. Пришел домой и говорит хозяйке: «А ведь старичок-то, что в гости меня звал, у заутрени был».
Может быть, через мало время он пошел к обедне, в воскресный день; шел прежде всех, и у святых церковных ворот стоит оседланньй конь; только не промолвит. Смирно не стоит, копытом землю бьет. Вот он как шел в церковь да и посмотрил на него. «Что ж это такое?— думает себе.— Кто же верхом приехал?» После всех выходит от обедни, и народу нет никого, а лошадка все стоит. Раздумалось ему: «Это не за мной ли кто приехал?» Подходит к коню близехочко — конь стоит смирнехонько. Он взял его и повел. Привел к себе на двор, пообедал в воскресный день да и говорит хозяйке своей: «Это непременно посланник за мной. Я поеду, да пойду у матушки благословенья попрошу». Пришел к ней в комнату, богу помолился и матушке поклонился и говорит: «Матушка, благослови меня!» Она нехорошими словами отвечала: «Куда собрался?» Он ей сказал: «А вот в такое время брат у меня в гостях бывал, меня в гости звал». Она на него серчала, нашла эдакую щепочку, плюнула и во след ему кинула: «На вот, пес, тебе благословенье мое!» Он перекосился, поднял, и поцеловал, и в пазуху положил. Сел на добра коня да и поехал.
Долго ли, мало ли ехал, был у него кусочек хлебца, и захотелось ему закусить. Он взял сунул руку в пазуху: у него там медный образок лежит. Он перекстился и взозрил на господа: «Ах, господи! Премудрости твои!» Сел и поехал. Немножечко проехал, видит селенье и околица, и у околицы брат его стоит, дожидается его, здороватся и низко кланяется. Он слез с лошадки, в поле ее пустил; а брат взял повел его в особую свою комнату. В этой комнате разные цветы цветут и пташечки сидят райски, песенки поют херувимски. И стал брат его подчивать и на стол наставил, чего он сроду не видал. И пьет, ест — ничего не убывает. Он сидит и думает: «Господи! Куды это я зашел?» Вот этот же брат наставил ему на стол всего множество и сказал: «Ты, братец, кушай, а я схожу в одно местечко». И говорит ему: «Во все в окошечки-то гляди, а вот в эту перегородочку не гляди». Он во все глядел, и во всех хорошо. «Что же,— говорит,— мне брат не велел тут поглядеть? Дай погляжу». А тут взглянул — еще всех лучше! И увидал: сидит женщина и подобное лицо — как хозяйка его. И сел опять за стол на свое место. Брат подошел к нему и говорит: «Что, братец, плохо ешь? Ничего не убывает».— «Сытехонек я, братец».— «Во все ли окошечки глядел?» — «Нагляделся, братец».— «А ведь вот в это я тебе не велел!» — «Так, поохотился, братец. Виноват, поглядел».— «Ну, да горя нету. Что там ты видел?» — «Женщина сидит».— «Узнал ты ее?» — «Да где узнать? Только лицом на хозяйку на мою похоже».— «Ну пойдем, братец, мое заведенье поглядим». И ведет его вроде как по мостику. Крик везде, шум, плачут, котлы с смолой кипят… Этот же брат идет вперед, а купеческий сын — за ним. А вдруг обернулся купеческий сын: превеличающий котел кипит с смолой, и вынырнуло из котла его матери лицо. Он остановился и хотел дождаться, не вынырнет ли еще. А брат ушел. Оглянулся — он далеко от него. «Ты что,— говорит,— там остался?» — «Сейчас иду, братец». И так тихо идет (больно испугался). Спрашивает брат купеческого сына: «Али увидал что, братец?» Он не сказыват: не смеет. «Ты что не сказывашь?» — «Да матушка вынырнула в котле-то…» — «Что же ты ее не вытащил?» — «Я боюсь, не смею». Старичок и говорит: «Пойдем. Где ты ее видел?» Подошли к этому котлу. Она и вынырнула. Этот же старичок: «Лови,— говорит,— ее!» Купеческий сын поймал ее за власы и совсем было вытащил — волосы в руках остались, и опять она — в смолу.
И пошли они назад. Старичок и говорит: «Пойдем, пообедай да с богом и домой ступай!» Взошли опять в эту комнату; на столе опять всего много. Он и думает себе: «Господи, куды я зашел?» Старичок напоил его, накормил да и говорит ему: «Ну, братец, айда провожу». Он по-
молился богу и пошел из комнаты вон, а волосы в пазуху положил. Вышел он из двери, стал прощаться. Вот дедушка и говорит: «А вот, друг, когда ты умрешь — вон это место твое будет (келейка-то), а в котору я комнату тебе глядеть не велел — этой твоей хозяйки будет место. Прощай, брат!» Он смотрит: стоит в своем селеньи, у церкви. Взозрил на церкву: «Ах, господи, где я был?» Ему показалось за один день. Приходит домой; сперва к хозяйке своей пошел. Хозяйка его встречала и так рада была, здоровалась с ним, и кланялась ему, и говорит: «Ай, ай, ты долго!» — «А мне ведь не долго показалось».— «Три года вот уж прошло, как ты ушел».— «Я ведь, хозяйка, на том свете был. Матушка здорова ли?» — «Третий год лежит на мертвой постели, только день и ночь тебя поминает. Иди скоре! Не знаю, живую-то застанешь ли».
Взошел в ее комнату, богу помолился, она лежит на кровати, в безобразии. «Здорово, матушка!» Она взглянула, узнала его, горько заплакала и говорит: «Отколе ты, сыночек, упал? Я больно об тебе скучилась».— «Знать, ты, матушка, больно нездорова? » — «Умирать,.сыночек, хочу».—
«Вот я принес штучку. Не знай — тебе казать, не знай — пет».— «Покажи, я хоть погляжу». Встала, села. Он вынул из пазухи волосы да и кажет: «Погляди-ка, матушка, я что тебе покажу! Я ведь на том свете был, тебя видел. Ты в смоле кипишь. Потащил тебя — вот волосы-то и оборвались». Повязана она была платочком; вдруг скинула его, хватила, а у ней голова-то гола! Испугалась, тут же и померла.
(1 оценок, среднее: 5.00 из 5)